Река с мистическим названием "Тьма" промерзает насквозь, и украшается по берегам масляными фонарями, а также палатками со сладостями, горячим печевом и напитками. А все оттого, что в Чернород всяк - и стар и млад становится на ботинки с приделанными снизу лезвиями, которые всего за несколько серебряков приколачивает к любому сапожку местный кузнец, и катается по реке вперед-назад, кружась и нередко - падая, однако находя в этом радость и удовольствие, кажущиеся мне подозрительным и странным...»
«Третий месяц предприимчивые жители Белокнежева отчего-то назвали «Змеегон». Я посетил четыре самых крупных города в эту пору, но не обнаружил и намека на змей, что и не удивительно: снег только-только начинает таять. Опрошенные мною жители не смогли дать мне вразумительного ответа на предмет столь комической несуразицы, но я сделал три предположения касательно этого. Первое заключается в том, что, возможно, где-то в южных окраинах этой дикой страны, которые я не успел посетить, снег к тому моменту сходит, и в самом деле появляются змеи. Второе же гласит, что в древности предки белокнежевцев в эту пору вытаскивали змей из нор и гнали их куда подальше от деревень и селений. Ну а третье я вывел, когда извозчик, которому я задал этот вопрос, сначала бессовестно меня обсмеял, а после ответил, мол «Чтобы такие как вы, пан, спрашивали поболе!», из чего я делаю вывод, что месяц этот назван так исключительно по издевательским мотивам.
Как ни странно, Змеегон посвящен тихой и благочестивой Эллсаре - богине Луны и приливов, второй жене Сильветора. Только в этот месяц единственный раз в году восходит сразу два полнолуния: в начале месяца и в конце, и поскольку в этот момент луна ближе всего подходит к планете, то кажется, будто она занимает половину неба. От ловцов жемчуга, коими в Крогенпорте традиционно являются лишь женщины за выносливость и размеры легких я узнал, что именно в эти ночи рождаются самые крупные белые жемчужины. И лишь в эти две ночи можно увидеть идущее из-под воды мистическое нежно-белое сияние, когда тысячи и тысячи устриц раскрывают свои раковины навстречу лунному свету, что значительно облегчает их поиск и увеличивает улов. Однако лишь самые смелые и безбашенные ловцы спускаются в море: вода в это время года ледяная, а устрицы так и норовят захлопнуться от прикосновения или даже потока воды при погружении и отхватить пальцы нерасторопной охотницы за жемчугом...»
«Четвертый месяц здесь называют «Вербницы», и после жутчайшего в моей жизни месяца змеегона этот месяц - просто услада для глаз и разума. Вербы здесь на самом деле цветут белым и красным цветом, украшая почти каждый забор. Это второй по популярности месяц свадеб: снег почти исчезает, а в воздухе разливается чудесный аромат. Также в этот месяц проходит праздник весеннего равноденствия. К сожалению, более в эту пору в Белокнежеве ничего не цветет, делая все их города белыми пятнами с разлитыми красными кляксами, что издали смотрится чрезвычайно неприлично.
С месяцем этим связана занимательное поверье: говорят, что та дева, что в средний день месяца ровно в полночь, обернув на голое тело свежесодранную баранью шкуру, встанет на карачки да задом наперед пробежит по всей деревне с цветущей веткой вербы в зубах либо ведовкой знатной станет, либо жениха найдет пригожего, щедрого да знатного. Я уже предвкушал занимательное зрелище, однако в нужный день передвигающихся столь интересным способом девиц не заметил. Перепутал ли я ночь, стали ли подводить меня глаза или же вышеупомянутые девицы бегали исключительно по тайным тропкам - сие мне неизвестно...»
«Пятый месяц называют «Цветорост». Еще одно правильное название, схожее с нашей порою «Айламаровейль» - появляется трава и в рост идет множество цветов, кустов и деревьев всех оттенков. Погода становится жаркой, появляется много насекомых и прочего зверья. Волкам становится достаточно пищи в лесах, и вокруг селений становится относительно безопасно. Дни длиннее, ночи короче. Местные жители устраивают много праздников с длинными странными названиями, которые на мой скромный взгляд можно было бы выразить одним поводом: желанием пригубить как можно больше пива и медовухи. И первую, и вторую варят здесь в изумительных количествах, что не может не радовать мой желудок и мою душу.
Тринадцатый день цветороста традиционно посвящен Вар’Лахии - матери всего сущего. В этот день не принято нагружать жену ли, дочь, али даже старую бабку какой бы то ни было работой (оставляя оную на завтра, когда жена будет вынуждена убирать сразу за два дня). Любимых с утра принято радовать букетом свежесорванных с ближайшей опушки или соседской клумбы цветами. Считается, что ежели от их аромата дева пробудится, то весь будущий год мила да покладиста будет, а ежели только после пробуждения ей букет вручить, то характер паскудный еще хуже станет. Потому-то перед рассветом, а то и ночью, все окрестные клумбы и опушки стонут под пятами мужей, с горящими глазами носящихся в поисках невытоптанной ромашки или хотя бы пастушьей сумки. Нередко за квелый пучок цветов разгораются жаркие споры, а то и вовсе, побросав рубахи да перевязанные собственными опоясками букеты, доблестные мужи идут стенка на стенку мутузить друг друга кулаками, нередко при этом топча то, за что, собственно, и бьются...»