– Так у них же нет лимитов по демографии. Да и вообще ограничений здесь мало. И дети в семьях остаются, а не в интернатах.
– Василиос! И ты туда же! У них дети в семьях наследуют частную собственность на средства производства! Это же система репродукции социального неравенства!
– Я понимаю. Ты видишь в колонии гангренозный палец, который нужно поскорее отсечь, чтобы спасти остальной организм… Но мало бороться с последствиями болезни, надо выяснить ее причины. Ведь тут, Надир, были лучшие из лучших!
Тулин тяжело вздохнул:
– Да, думать и думать. Не сегодня – завтра у нас будет «Феникс». Значит, вместо одной подходящей под колонизацию планеты появятся десятки, сотни, тысячи. А если в каждой удаленном от Земли сообществе будут проявляться такие симптомы? Может, вместо того, чтобы идти в космос, нам сначала надо вглубь человека заглянуть, разобраться с тем, что мы в себе из прошлого тащим. Наверное, хорошо, что сейчас и здесь это случилось. Как предупреждение. Не на сотне планет. Прямо мистика какая-то! Помнишь сказку, где человек, убив дракона и заняв его место, сам становится драконом. Может, не случайно, что в созвездии Дракона всё произошло.
– Брось, Надир, подумаешь, совпадение…
– Ладно, не будем… Ну так что, согласен со мной? Карантин?
– Постой… Ведь целую планету приговариваем.
– Они сами себя приговорили… И альтернатива у карантина одна – принудительная санация социума!
– Коммунизм на штыках? Насильно сделать коммунаром невозможно!
– Думаешь, все в Совете с тобой согласятся? Спросят – а дети? Разве родители имеют право воспитывать их в частнособственнической атмосфере? Представляешь, что будет, если мы детей отсюда начнем на Землю в интернаты силой забирать?
– А их родителей, за сопротивление – в изоляторы… Нет, это еще хуже. Это просто какая-то дискредитация коммунизма будет.
– Тогда давай, решай быстрее, «Разведчик» уже вот-вот появится в системе.
– Не терплю принципа меньшего зла! Но раз так стоит вопрос… Вводим полный карантин системы Альсафи!
Поеживаясь, Чан расхаживал по скалистому гребню над неглубокой расщелиной, где в ожидании эвакуации укрылись от пронизывающего сырого ветра земляне. Можно было бы спуститься к ним, посидеть на раскладном стуле и даже выпить горячего чая из термоса, но ему хотелось насмотреться на последок на покидаемую планету. В отдалении стояло несколько вездеходов звездной милиции, около них прогуливались привычные к ветреной погоде колонисты с ручными лазерами за плечами. Внизу с шуршанием набегали на берег морские волны. Позади поднимались гряда за грядой каменистые холмы, поросшие мхом и колючим кедровым стлаником.
На гребень с трудом забрался доктор Кацонис. Встал рядом, ссутулясь, засунув руки в карманы плаща, позаимствованного у кого-то из поселенцев. Следом появился и нервно оживленный Тулин:
– «Разведчик Семь» и «Миротворец один» выходят на планетарную орбиту. «Разведчик» уже выслал за нами десантный бот.
– Почему вдобавок к крейсеру линкор? – обеспокоено спросил Кацонис.
– Наверное, на Земле решили подстраховаться. Или что разместить пятьдесят человек на одном корабле будет некомфортно.
– Так взяли бы пассажирский лайнер. Поселенцы воспримут «Миротворца» как угрозу!
– Василиос, успокойся! Вон наши, уже летят!
Из-за горизонта появилась, пересекая небо, тонкая белая полоса. Она вытягивалась, изгибаясь дугой, по направлению к суше, скрылась на несколько секунд за одиноким облаком, появилась с другой стороны. Уже можно было различить впереди этой беззвучно ползущей по небу пушистой белой нити сверкающий металлическим блеском наконечник. Только через несколько минут донесся далекий пронзительный свист идущего на посадку аппарата. Похожий на огромного бело-синего кита десантный бот приводнился в нескольких сот метрах от берега, поплыл над морем, выбрасывая вокруг фонтаны брызг, а затем лихо выскочил на мелководье. Прежде чем замолкли ревущие басом моторы, на галечный пляж с мягким стуком упала откинутая аппарель.
Земляне неторопливо шли к ожидавшему их космическому судну. Навстречу им из черного зева трюма выдвинулись и поползли по аппарели несколько самоходных контейнеров. Было видно, как к ним подошел Бен Джарвис и спросил что-то у Иенсена, вышедшего следом на берег.
– А это еще что такое? – также поинтересовался Кацонис, который шел, приотстав, рядом с Тулиным