— Не много ли ты задаешь вопросов гном? — холодно бросил равнодушным тоном человек в сутане. — Твое дело пойло — разносить, а не лезть в дела Ордена. Или ты имеешь что возразить?
Йорик, хоть и был весьма спокойным, слегка флегматичным гномом, но вот так хамить ему все же не стоило. Одно дело, попросить об услуге, отправить в заранее оговоренное место, какого-то постороннего хумана. Пусть и того, кому гном симпатизировал.
Но другое дело сравнивать достопочтенного гнома, хозяина единственного на всю округу бара, к тому же державшего под контролем ближайший караванный путь, идущий по окраине Леса, с каким-то разносчиком. Тут вскипит и более сдержанный разумный, что уж говорить о гноме, некогда водившем боевые хирды на штурм имперских крепостей, и лишь под старость решившем завести небольшое, но очень прибыльное дело.
— Следи за словами, темный. — Одним слитным движением Йорик вытянул из-под стойки боевую секиру, остро заточенное лезвие которой замерло буквально в миллиметре от шеи человека в черном. — Я тебе не какой-нибудь хуман. Не успеешь и глазом моргнуть, как останешься без головы. — Ярость прямо сочилась в его тоне. — Гони обещанное серебро, и чтобы я вашу братию больше в городе не видел. Или ты захотел войны, темный?
Йорик прямо жаждал, чтобы магистр Чистильщиков попытался наброситься на него, или хотя бы нанести удар заклинанием. Ух, с каким бы удовольствием он снял скрытую от глаз голову, одним легим движением своей секиры.
Но, к большому разочарованию гнома, темный лишь достал откуда-то из складок сутаны холщовый мещочек, и бросил его на стойку. Судя по звуку, набит он был отнюдь не травой, а чем-то металлическим.
Хотя, чего гадать, бармен и так прекрасно знал, что находится в мешочке. Сотня серебряных талеров Империи. По местным меркам — огромные деньги. Но, за меньшую сумму Йорик бы даже не стал разговаривать с представителем Ордена. Недолюбливал он их.
Легким движением, гном спрятал секиру на место и головой указал направление, куда нужно удалиться магистру, даже не удосужившись сказать напутственное слово.
Человек в черном, немного помедлив, все же не стал ничего говорить и деревянной походкой двинулся на выход. Лишь у самой двери он повернул голову в сторону гнома и тут же исчез за порогом. Йорику показалось, что глубоко под капюшоном он видел два ярко-красных огонька, на том месте, где должны были быть глаза, но размышлять на эту тему желания не появилось.
— Ну, за упокой твоей души, Игги! — гном поставил на стойку стакан, в который тут же полилась мутная жидкость из «дежурной» бутыли и залпом осушил его.
Некоторое время поразмышляв на тему, зачем Ордену понадобился оборотень, появившийся в этих краях совсем недавно, Йорик направился в подсобку. Первые посетители появятся через пару часов, а значит есть время немного подремать.
Никаких угрызений совести, из-за того, что отправил молодого хумана прямо в лапы «темных», он не испытывал. Главное, что деньги уплачены. А переживать о ком-то, кто даже не гном, Йорик никогда бы не стал. И то, что он буквально за пару часов до этого пил с обреченным, рассуждая о жизни, ничего не меняло. Всего лишь деньги…
Глава 2
Тэк-с… На непыльную работенку-то я согласился. Даже аванс получил. Целых три серебряных монеты. Ну, по крайней мере, Йорик сказал, что три истертых, почерневших кругляша именно серебряные. Впрочем, повода не верить ему на слово у меня нет. Возьмем за аксиому, что он сказал правду.
Интересно, а что можно купить на такую сумму в этом мире? Как-то за месяц пребывания ни разу не озаботился вопросом о местных деньгах. Ну не было их у меня, и плевать. То, что получалось вытрясти у тех, кто меня доставал, обычно водились только медяки. Ну, как у того тролля, на свою голову разбудившего меня с утра.
Ладно, все это лирика. Я опохмелился, голова болеть вроде перестала, а значит и настроение из злобно-недовольного, поднялось до отметки — сначала спрошу, потом убью, а не наоборот. Что для меня в последнее время большая редкость. Не знаю. Да пофиг.
Если честно, копаться в собственных мозгах меня нисколько не тянет. Там только непроглядная тоскливая тьма всевыжигающей ненависти. Порыв ветра, принесший с собой изморось начинающегося дождя, попытался распахнуть мой балахон, накинутый поверх одежды, в которой я собственно и очутился в этом мире.