Церберия находилась за городом, сразу за спальным районом. Высокий двадцатиметровый забор огораживал огромную территорию. Внутри строгими рядами располагались полукруглые сферы- казармы. Посередине площадка, на которой стояли несколько плазмолетов. Здесь и приземлились.
К ним подбежал дежурный Цербер. Вячеслав Иванович, вжившись в роль крупного чиновника и понимая, что пути к отступлению нет, грозно приказал чудовищу привести к ним Герундиса и его невесту. Прошло минут пятнадцать, казалось – целая вечность. Напряжение возрастало. Алексей Васильевич до посинения пальцев держал стартовый рычаг и был готов в любую минуту привести машину в действие. Наконец они увидели ее, идущую в сопровождении человеко-обезьяны. Все, кроме Борла, спрятались за спинками кресел. Когда парочка приблизилась, Борл заорал на Цербера, почему тот расслаблен, а не стоит по стойке смирно. Герундис вытянулся перед чиновником, как только мог.
– Я вынужден временно забрать Вашу невесту в департамент, для выяснения некоторых обстоятельств. У нас есть предположение, что она связана с ЗАРАЗНЫМИ.
Трусливая обезьяна отодвинулась от девушки. Цербер не мог в силу своего генетического кодирования ослушаться руководства, и обязан безоговорочно подчиняться законам государства.
– Но я же потратил на эту самку столько личных денег и продуктов.
– Мы компенсируем ваши расходы и еще выплатим премию, если подозрения подтвердятся.
Животное заискивающе улыбнулось и склонило голову в знак покорности.
– Финера, приказываю тебе сесть в машину. Кстати, Герундис, а вы случайно не посвящены в планы этой заговорщицы? Вас я тоже желал бы увидеть в департаменте,- при этом со страхом подумал, не переигрывает ли он? Вдруг этот страж согласится лететь с ними. Тогда придется его пристрелить. Вот только пока эта туша издохнет, она искромсает весь плазмолет и всех находящихся на борту. Но Цербер в страхе попятился назад. И стал горячо отрицать свою осведомленность о планах врага общества. Поплел несусветицу о том, что девушка, наверное, хотела отравить стражей порядка и втерлась к нему в доверие и напросилась пожить в Церберии. Лена-Финера с недоумением и презрением наблюдала за своим женихом. Потом резко запрыгнула в заднюю дверь плазмолета, при этом выкрикнула 'лучше смерть, чем быть женой этого придурка'. Машина резко взмыла вверх, обдав жаром плазмы растерянную обезьяну, и направилась к центру города. Это был необходимый маневр, чтобы Церберы не заподозрили неладное. В темной кабине Лена-Финера разглядела Роман-Элума. Из-за высокой передней спинки она не могла видеть пилота. Глаза ее расширились. Господи, неужели и его тоже арестовали. Едва шевеля губами, прошептала: 'Роман-Элум, а вас за что? Где Галамас?'. Едва сдерживая смех, тот прижал указательный палец к губам: 'Тсс, а то услышит' и показал глазами на чиновника. Голова этого урода упиралась под самый потолок плазмолета.
– Отставить вопросы, – грозно прорычал начальник департамента и повернулся к сидящим сзади. Одной рукой повернул на шее какой-то обруч, и голова безвольно легла на собственную грудь. В месте расположения шеи образовалось большое отверстие. Лена-Финера застыла от удивления и ужаса. Из черной дыры показалась вторая голова. 'Гидру я еще среди них не видела' – промелькнула мысль. Но, увидев, кому принадлежит эта важная часть человеческого тела, ахнула от удивления. Кабина взорвалась от общего гомерического хохота. Девушка пришла в себя и кинулась обнимать мужчин. Затем встала во весь рост и заглянула за спинку пилота.
– Боже мой, какое счастье, мы все вместе. А я то думала, что мне конец. И не избавлюсь я от этого дьявола Герундиса. Правда, эти два дня он очень хорошо обращался со мной. Когда Церберы привели, вернее, принесли меня в свое стойбище, то жених вызвал своего напарника на поединок за то, что он оскорбил меня около магазина. Тот долго отпирался и пытался уладить ссору. Видно чувствовал, что слабее Герундиса. У этих человеко-обезьян отказ от поединка равноценен изгнанию. Мне было страшно. Вдруг противник победит. Я останусь в этом аду одна без всякой защиты. Битва была недолгой. Впервые, я увидела их страшную нечеловеческую силу. Дрались они в спортивном зале на кулаках при полном стечении Церберов, находящихся в это время в городке. Это было что-то! Герундис двумя ударами в район горла противника сломал ему кадык. Тот захрипел и упал на пол. И тогда мой жених стал буквально разрывать его на части. Затем вырвал у него сердце и сожрал, а мне в качестве сувенира преподнес ухо противника. Меня прямо там и стошнило. Видели бы вы его глаза сразу после боя. До сих пор не могу поверить, каким он был напуганным и жалким в присутствии высокопоставленного чиновника.
– Выходит у Церберов поощряются бои между собой?
– Во всяком случае Герундиса никто не наказал.
Девушка закончила свой короткий рассказ и стала смотреть под ноги. Внизу проплывала Москва. Она почти ничем не отличалась от того города их родного мира. Не видно было только Москвы-Реки. На месте бывшего русла тянулась широкая дорога и по ней брели нескончаемые толпы народа. Алексей Васильевич – Фовас повернул рычаг и плазмолет устремился на юго-восток в сторону Самары. На горизонте забрезжил рассвет. Нужно было срочно покидать столицу Афроевразиании. В оцепеневшем городе они могли оказаться на виду и нарваться на военно-воздушный патруль. Городские кварталы тянулись бесконечно. Когда достигли новых спальных районов, счетчик показал, что пролетели они больше чем двести пятьдесят километров. Выходит, эта столица в пять раз крупнее той Москвы. Лена-Финера была шокирована зрелищем мириад огней трехсотэтажек. Она насчитала пятнадцать колец жилых массивов и сбилась со счета.
Взошло светило. Лениво поползли клубы тумана. И поверхность земли исчезла в его мареве. Пилот стал набирать высоту. Чистый от испарений и облаков мир открылся внезапно, словно рухнул театральный занавес, и открылись зрителю прекрасные декорации. Солнце сияло во всем своем великолепии. Какое счастье, они впервые увидели голубое небо. Куда делись все эти серые и черно-белые тона. Лена-Финера завизжала от восторга и крикнула: ' Алексей Васильевич, миленький, летим еще выше. Может быть там наш мир!' Но ответил ей летчик, что выше не полетит, машина на это не рассчитана.
Впереди показались черные точки. Они стремительно приближались.
Это был военно-воздушный патруль. Три плазмолета черной раскраски сделали крутой пируэт и взяли курс по направлению к ним. Загорелась лампочка вызова на передней панели. Фовас включил приемник. 'Кто вы?' слышался механический голос: ' Ответьте, иначе мы вынуждены стрелять'.
Пилот растерялся.
– Вячеслав Иванович, Роман-Элум, что будем делать. Я совсем не проинструктирован на счет такой внештатной ситуации. Они не должны были нас останавливать с датчиком личности самого начальника департамента. Вот ч-черт! Прибор не работает. Алексей Васильевич начал лихорадочно трясти закрепленную на верхнем обрамлении лобового стекла штуковину, но индикаторная лампочка не горела. Роман-Элум быстро нырнул под панель управления и стал щупать провода. Один раз его даже стукнуло током. Напряжение есть, но почему датчик не работает? Добровольный помощник быстро раскрутил изоленту и открыл его корпус. Так оно и есть. Питающий проводок был оторван из-за некачественной пайки. Роман-Элум прижал оголенный кончик к контакту, да так, что поранил палец. Индикатор засветился.
После минутной паузы в динамике послышались извинения со стороны пилотов патруля и пожелания счастливого пути. Военные плазмолеты нырнули в ближайшее облако. Вперед в Самару.
Самара-город страхов и опасностей.
Московские беглецы стремительно неслись к своей цели. Ученый приятель Романа-Элума научил Алексея Васильевича- Фоваса ориентироваться в полете. Необходимо было следить за спидометром и движущейся точкой на светящейся нитке бортового дисплея. Умелец запрограммировал маршрут с помощью обычной географической карты страны. Единственное, что пилоту необходимо было делать, это с помощью рулевого управления держать машину так, что бы точка не сошла с линии. Как только на спидометре счетчик покажет число 1050, следовало снижаться. Это будет их конечная цель.