— И что же нам делать? — спросила Сьюзен. Ей показалось, что разговор завел их куда-то не туда.
— Милая вы моя, — взгляд профессора вдруг стал пронзительным, — мне кажется, я придумал нечто такое, до чего еще никто не додумывался, и нам стоит попробовать…
— Попробовать что? — не поняла Сьюзен.
— Заниматься каждому своим делом, — откликнулся профессор.
На том разговор и завершился.
С этого дня все как будто наладилось. Питер присматривал за Эдмундом, чтобы тот больше не дразнил Люси, а сама Люси и все остальные старательно избегали разговоров о гардеробе — слишком уж он всем досадил. Время шло, и казалось, что приключения кончились. Однако это было не так.
Дом, в котором жил профессор и о котором он сам знал далеко не все, был такой старинный и такой знаменитый, что со всей страны приезжали люди, чтобы посмотреть на него. О таких домах говорится в путеводителях и даже в учебниках; об этом же доме рассказывали множество диковинных историй, и моя — не самая необычная из них. Иногда любопытные приезжали целой компанией. И если они просили разрешения осмотреть дом, профессор никогда не отказывал, а госпожа Макриди, домоправительница, водила гостей повсюду, рассказывая о картинах, рыцарских доспехах и редких книгах. Госпожа Макриди не любила детей и терпеть не могла, когда ей мешали излагать посетителям все, что она знает. Потому в первое же утро она сказала Питеру и Сьюзен (это было лишь одно из великого множества указаний):
— Запомните хорошенько: вы не должны путаться у меня под ногами, когда я провожу экскурсию.
— Очень надо целое утро бросать кошке под хвост, таскаясь по всему дому с толпой чудаков! — заметил Эдмунд; остальные молча с ним согласились.
Как ни странно, именно из-за очередной такой экскурсии приключения наших героев продолжились.
Прошло несколько дней. Однажды утром Питер и Эдмунд разглядывали рыцарские доспехи и решали важный вопрос: смогли бы они разобрать эту штуку на части, как вдруг в комнату с криком ворвались сестры:
— Спасайся, кто может! Сюда идет Макриди с целой шайкой.
— Ходу! — крикнул Питер, и все четверо бросились к двери в дальнем конце комнаты. Однако когда они, проскочив Зеленую комнату, оказались в библиотеке, голоса послышались впереди, и беглецы поняли, что домоправительница на сей раз повела посетителей черной лестницей, а не парадной. И тут началось: то ли сами они потеряли голову, то ли госпожа Макриди решила настигнуть их, то ли некое волшебство таким способом явило себя, чтобы загнать их в Нарнию, — куда бы они ни бежали, голоса следовали за ними. Наконец Сьюзен не выдержала:
— Да ну их совсем! Давайте спрячемся в каморке с гардеробом. Туда уж точно никто не заглянет.
И вот только они вошли в каморку, как в коридоре послышались голоса… потом что-то зашуршало за дверью… а потом они увидели, как поворачивается ручка.
— Скорее! — прошептал Питер. — Больше нам деваться некуда! — И распахнул зеркальную дверь. Все четверо втиснулись в шкаф и затаились в темноте, едва переводя дух. Питер удерживал дверь гардероба, чтобы она не открылась, но и не закрывал ее — уж он-то, как всякий разумный человек, помнил: не следует захлопывать себя в шкафу.
Глава 6
В лесу
— Поскорей бы Макриди увела их куда подальше, — прошептала Сьюзен чуть погодя, — тут ужасно тесно.
— И воняет! — поддержал ее Эдмунд.
— Еще бы! Карманы у этих шуб набиты нафталином, — заметила Сьюзен, — чтобы моль не сожрала.
— Да еще в спину что-то уперлось, — сказал Питер.
— И холодно как-то, — продолжила Сьюзен.
— Вот, ты сказала, теперь и я чую — холодно! — согласился Питер. — Холодно, черт побери, и мокро. Да что же это такое? Как будто я уселся в лужу. И все мокрей и мокрей! — Он с трудом поднялся на ноги.
— Давайте вылезем отсюда, — предложил Эдмунд. — Они уже ушли.
— Ай-яй! — вдруг вскрикнула Сьюзен. И все хором спросили:
— Ты что?
— Да это же дерево! Я прислонилась к стенке, а это, оказывается, ствол дерева, — сказала Сьюзен. — А там, смотрите, там вроде свет!
— Великие боги! — вскричал Питер. — Точно! Вон еще одно… и еще. Тут всюду деревья. А эта мокрядь — это снег. Стало быть, мы-таки попали в твой лес, Лу!
И вот — уже никаких сомнений не осталось! — в глаза детям ударил яркий свет зимнего дня. Позади них на вешалках висели шубы, перед ними стояли оснеженные деревья.
Питер, недолго думая, повернулся к Люси:
— Прости, я не поверил тебе — виноват. Забудем?
— Конечно, — сказала Люси и пожала протянутую руку.
— А дальше что? — спросила Сьюзен, — Что делать-то будем?
— Как что? — воскликнул Питер. — В лес пойдем — на разведку!
— Б-р-р! Холодно! — Люси притоптывала ногами. — А что, если нам взять и надеть эти шубы?
— Но ведь они не наши, — засомневался Питер.
— Ну и что? Шубы-то никуда не денутся, останутся в доме и даже в шкафу.
— Ты знаешь, я как-то не сообразил, Сью, — согласился Питер. — Тут ты, пожалуй, права: шубы останутся в шкафу, где и были, а стало быть, нельзя сказать, что они украдены. Ведь вся эта страна, ясное дело, находится в шкафу.
Предложение Сьюзен было вполне разумным, и его тотчас осуществили. Шубы оказались велики, доходили до пят и волочились по земле, совсем как королевские мантии. Однако сразу стало теплее, и, оглядев друг друга, все дружно решили, что на фоне зимнего леса обновы им вполне к лицу.
— Давайте играть в исследователей Арктики, — предложила Люси.
— Здесь и без того будет интересно, — сказал Питер и первым двинулся к лесу. Небо заволакивали тяжелые темные облака, и было похоже, что к вечеру повалит снег.
— Эй! — вдруг крикнул Эдмунд. — Дорога к фонарю вон там, левее! — Он на мгновение забыл, что должен притворяться, будто никогда здесь не бывал, — крикнул и тут же понял, что сам себя выдал. Все остановились. Питер присвистнул.
— Ага! Ты все-таки бывал здесь! Это когда Люси говорила, что встретила тебя в лесу? А что ж ты уверял, будто она врет?
Наступила мертвая тишина.
— Вот гаденыш… — только и сказал Питер, пожав плечами. И вправду, что тут еще скажешь?
Все четверо двинулись дальше. Эдмунд плелся позади и думал: «Ничего, ничего, погодите, я с вами еще расквитаюсь, вы у меня поплачете, я вам покажу гаденыша».
— Куда же мы пойдем? — Сьюзен сказала это просто так, чтобы не думать об Эдмунде.
— Я за го, чтобы вожаком была Лу, — сказал Питер. — Ей-богу, она заслужила. Куда ты нас поведешь, Лу?
— А что, если навестить господина Тамнуса? — сказала Люси. — Это тот симпатичный фавн, о котором я вам говорила.
На том и порешили, и весело потопали по снегу, оставляя позади цепочки следов. Люси показала себя хорошим вожатаем. Сначала она боялась, не потеряла ли дорогу, потом узнала приметное кривое дерево, потом — пень, дальше начались холмы и скалы, и в конце концов, спустившись в ложбину, дети оказались прямо у входа в пещеру господина Тамнуса. Однако там их ожидало ужасное зрелище. Дверь была сорвана с петель и разбита в щепки. В пещере было темно, холодно и промозгло и пахло, как, знаете, пахнет в заброшенных домах. В комнату намело снега, он сугробами лежал на полу вперемешку с чем-то черным. Это оказались головешки и пепел из камина — их, видно, сначала разбросали по комнате, потом растоптали. Всюду валялась битая посуда, а портрет седобородого фавна был искромсан ножом.
— Не повезло, — сказал Эдмунд, — Зря только шли.
— А это что такое? — Питер наклонился, заметив лист бумаги, прибитый прямо сквозь ковер к полу.
— Там написано что-нибудь? — спросила Сьюзен.
— Да, кажется, но я не могу разобрать — слишком темно. Давайте выйдем на свет.
Выбравшись из пещеры, все сгрудились вокруг Питера, и вот что он им прочитал:
«Бывший жилец этого дома, фавн Тамнус, арестован и будет предан суду по обвинению в государственной измене и других преступлениях против Ее Величества императрицы Джадис, королевы Нарнии, владычицы Кэйр-Паравела, императрицы Одиноких островов и прочая, и прочая, а также по обвинению в том, что привечал врагов Ее Величества, укрывал лазутчиков и якшался с Людьми.