— Раз — два — три! Пошли!
И снова был плеск и взлетевшие брызги, и снова у них ничего не получилось. Вдобавок эта лужа, похоже, состояла из одной грязи. Вместо того, чтобы попасть в другой мир, они только промочили ноги, и им пришлось второй раз за это утро их мыть. (Если только это действительно было утро, потому что в Лесу Между Мирами, казалось, всегда было одно и то же время).
— Проклятие! — вскричал Дигори. — На этот-то раз что неправильно? Мы надели желтые кольца и все сделали как надо. Он же говорил, что желтые переносят в другой мир!
А истина заключалась в том, что дядя Эндрю, который и не подозревал о существовании Леса Между Мирами, имел самое превратное представление о том, как действуют эти кольца. Желтые вовсе не были средством для перенесения “туда”, а зеленые — для возвращения “домой”. Конечно, они могли дать и такие результаты, но совсем не тем способом, какой он себе вообразил. Вещество, из которого были сделаны эти кольца, происходило из Леса. В желтых кольцах оно обладало свойством притягивать (где бы вы ни были) в Лес Между Мирами, то есть в то самое место, откуда оно было взято. В зеленых же кольцах, наоборот, стремилось оттолкнуться от своего места, поэтому оно извлекало вас из Леса в какой-нибудь другой мир. Как вы теперь поняли, дядя Эндрю, как и большинство чародеев, имел дело с вещами, природу которых он по-настоящему не понимал. Конечно, Дигори тоже разобрался не до конца в сути дела — ни тогда, ни потом. Но, обсудив ситуацию, дети решили попробовать, а не выйдет ли чего-нибудь с зелеными кольцами в каком-нибудь новом озерке.
— Если ты играешь, я тоже играю, — снова сказала Полли.
Говоря это, она на самом деле в глубине души была убеждена, что теперь точно не подействует никакое кольцо и ни в какой новой луже. И если с ними и случится что плохое, то они, просто еще раз забрызгаются, а хуже ничего не будет. И я не совсем уверен, что и у Дигори не было точно такого же чувства. Во всяком случае, когда они надели зеленые кольца, подошли к краю воды и снова взялись за руки, они действительно были настроены намного бодрее, но менее торжественно, чем раньше.
— Раз — два — три! Пошли! — крикнул Дигори.
И они прыгнули.
Глава четвертая
КОЛОКОЛЬЧИК И МОЛОТОЧЕК
На этот раз им не пришлось разочароваться в магии. Их понесло все ниже и ниже, куда-то в темноту, а потом сквозь массу каких-то расплывчатых фигур, кружившихся вихрем, — они могли быть чем угодно. Понемногу начало светлеть, и вдруг неожиданно дети обнаружили, что стоят на чем-то твердом. Еще через минуту все вокруг прояснилось, и они теперь могли разглядеть, что их окружает. — Какое диковинное место! — сказал Дигори.
— Мне здесь не нравится! — заявила Полли, и в голосе ее чувствовалась дрожь.
Первое, на что они обратили внимание, был свет. Он не походил ни на солнечный, ни на электрический, ни на свет от керосиновой лампы, ни от свечи и ни на какой другой свет, какой им доводилось видеть. Был он тусклым, красноватым, ровным и каким-то безрадостным, он не мерцал и не вспыхивал. Дети стояли на ровном месте, вымощенном каменными плитами, а вокруг возвышались какие-то строения. Над головою не было крыши: место, где они оказались, напоминало внутренний двор. Небо было странно темное, синее, но той синевы, которая вот-вот перейдет в черноту. При виде этого неба становилось непонятным, откуда там мог быть вообще какой-то свет.
— Любопытно, всегда тут у них такая погода? — спросил Дигори. — Может быть, мы попали к ним как раз во время грозы или даже солнечного затмения?
— Мне здесь не нравится! — повторила Полли.
Сами не зная почему, они переговаривались шепотом, и хотя не было к тому никаких причин, стояли, по-прежнему держась за руки, как перед прыжком, и не решались сделать с места ни шагу.
Со всех сторон двор был окружен стенами каких-то высоких строений, со множеством незастекленных окон, из которых глядела черная тьма. Снизу в стенах то тут, то там виднелись арки, поддерживаемые колоннами, и из арок, как из отверстий железнодорожных тоннелей, тоже смотрела чернота. И было очень холодно.
Камни построек казались красноватыми, может быть, от странного освещения. И все выглядело невообразимо старым. Большинство плит, которыми был вымощен двор, растрескались, ни одна из них не прилегала как следует к остальным, и острые углы были стерты, искрошены или отбиты. Один из черных проемов под аркой был наполовину засыпан булыжниками и щебенкой. Дети поворачивались из стороны в сторону, вглядываясь в углы двора, и боялись, что вот-вот кто-нибудь — или что-нибудь — выглянет из окон, как раз когда они повернутся туда спиной.