— Если сможешь снизойти до того, чтобы выслушать, я тебе кое-что скажу.
— Говори, — откликнулся Питер.
— Ш-ш, не так громко, — прошептал Эдмунд, — незачем пугать девчонок. Ты понимаешь, что мы делаем?
— Что? — тоже шёпотом спросил Питер.
— Идём за поводырём, о котором нам ничего не известно. Откуда мы знаем, на чьей стороне эта птица? Может, она ведёт нас в западню.
— Скверное дело, если так. Но всё же малиновка… Во всех книжках, которые я читал, они добрые птицы. Я уверен, что малиновка на нашей стороне.
— Ну уж если об этом зашла речь, которая сторона наша? Почему ты думаешь, что фавн на той стороне, что надо, а королева — нет? Да-да, нам сказали, что королева — колдунья. Но ведь могли и соврать, мы ничего ни о ком не знаем.
— Ну, фавн спас Лу.
— Он сказал, что спас. Но нам это откуда известно? Ты представляешь себе, как отсюда добраться домой?
— Фу-ты! — воскликнул Питер. — Об этом я не подумал.
— А обедом даже не пахнет, — вздохнул Эдмунд.
Глава седьмая. День с бобрами
Внезапно шедшие впереди девочки вскрикнули в один голос и остановились. Мальчики перестали шептаться.
— Малиновка! — воскликнула Люси. — Малиновка улетела.
Так оно и было: птица исчезла из виду.
— Теперь что делать? — спросил Эдмунд и кинул на Питера взгляд, в котором можно было ясно прочитать: «Что я тебе говорил?»
— Ш-ш… Смотрите, — шепнула Сьюзен.
— Что там такое? — еле слышно спросил Питер.
— Там, за деревьями, что-то шевелится… вон там, слева…
Ребята во все глаза уставились на деревья, всем было не по себе.
— Снова зашевелилось, — сказала через минуту Сьюзен.
— Теперь и я видел, — подтвердил Питер. — Оно и сейчас там. Оно зашло вон за то большое дерево.
— Что это? — спросила Люси, изо всех сил стараясь говорить спокойно.
— Что бы это ни было, — прошептал Питер, — оно от нас прячется: оно не хочет, чтобы мы его заметили.
— Давайте вернёмся домой, — предложила Сьюзен.
И тут, хотя никто не высказал этого вслух, девочки вдруг осознали то, о чём Эдмунд прошептал Питеру в конце предыдущей главы. Они заблудились.
— На что оно похоже? — спросила Люси.
— Это… это какой-то зверь, — сказала Сьюзен. — Глядите! Глядите! Скорее! Вот оно.
И тут все увидели покрытую густым коротким мехом усатую мордочку, выглядывавшую из-за дерева. На этот раз она спряталась не сразу. Напротив, зверёк приложил лапу ко рту, в точности как человек, когда хочет сказать: «Тише». Затем снова скрылся. Ребята затаили дыхание.
Через минуту незнакомец вышел из-за дерева, огляделся вокруг, как будто боялся, что за ним могут следить, шепнул: «Ш-ш…» — и поманил их в чащобу, где стоял, затем опять исчез.
— Я знаю, кто это, — прошептал Питер. — Я видел его хвост. Это бобёр.
— Он хочет, чтобы мы к нему подошли, — сказала Сьюзен, — но предупреждает, чтобы не шумели.
— Да, верно, — согласился Питер. — Вопрос в том, идти нам или нет. Ты как думаешь, Лу?
— Мне кажется, это симпатичный бобёр.
— Возможно, да, а возможно, нет. Мы этого не знаем, — усомнился Эдмунд.
— Давайте всё-таки рискнем, — сказала Сьюзен. — Что толку стоять здесь… и очень есть хочется.
В этот момент бобёр снова выглянул из-за дерева и настойчиво поманил их к себе.
— Пошли, — сказал Питер. — Посмотрим, что из этого выйдет. Не отходите друг от друга. Неужели мы не справимся с одним бобром, если окажется, что это враг.
И вот ребята двинулись тесной кучкой к дереву и зашли за него, и там, как они и предполагали, ждал бобёр; увидев их, он тут же пошёл в глубь чащи, сказав хриплым, гортанным голосом:
— Дальше, дальше. Вот сюда. Нам опасно оставаться на открытом месте.
И только когда завёл ребят в самую чащобу, туда, где четыре сосны росли так близко, что ветви их переплелись, а у подножия земля была усыпана хвоей, так как туда не мог проникнуть даже снег, бобёр наконец заговорил:
— Вы сыновья Адама и дочери Евы?
— Да, все четверо, — сказал Питер.