- Во-первых, хочу вам напомнить, что данная территория не попадает в зону влияния Рейнсвальда, а находится в подконтрольной зоне поверхностной базы Дома Тристана, то есть под нашей юрисдикцией. А это означает, что любые действия относительно этих территорий должны обязательно согласовываться с главой Дома Тристана. А во-вторых, Дом Гористаров мог уже не раз убедиться, - Эдвард внутренне улыбнулся, сумел ввинтить напоминание о прошлых поражениях от тристанских войск, - что Тристан всегда готов защищать свои территории, вне зависимости от того, насколько силен противник. Так что в данном случае разрешение Гористара на транзит по этой территории является скорее прямым оскорблением мне, ведь ваш граф не вправе решать такие вопросы. Если он действительно хотел помочь этому племени, что само по себе странно, в благотворительности его никто не мог никогда упрекнуть, то он должен был обратиться ко мне с просьбой, чтобы уже я лично принял решение в их отношении. Так как он этого не сделал, то все они, согласно правовым нормам и законам нашего королевства, являются нарушителями суверенных границ, с которыми и следует поступать подобающим образом. Можете дословно передать вашему сюзерену мои слова.
Посол снова не смог совладать с мимикой и на долю секунды на его лице появилось раздражение, словно он рассчитывал на такой ответ, но все же надеялся, что Эдвард поступит по-другому. Подобная реакция молодого феодала заставляла переходить к более неприятным, хоть и запланированным, действиям.
- Жаль... Весьма жаль, что вы не согласны уступить авторитету нашего барона, - сокрушенно покачал головой посол, - граф Гористар очень высокого мнения о вас, но в то же время вы не можете не понимать, что опыт в управлении не приходит сразу, этому нужно долго и тяжело учиться нередко даже на собственных ошибках. И я уверен, что графу Гористару будет горько наблюдать, как вы совершаете ошибки, от которых он так хотел вас предостеречь...
- При всем моем уважении к вашему сюзерену, - уже жестче ответил Эдвард, - я предпочитаю свой личный опыт, в котором могу быть уверен. И, поверьте, у меня его немало. Может, нашего разговора это и не очень касается, но от каких ошибок меня хотел уберечь граф? До сих пор я следовал заветам моего отца и еще ни разу не пожалел об этом, хотя порой, на мой взгляд, некоторые решения казались... чересчур гуманными.
- Видите ли, - посол тоже не собирался отступать, - мой сюзерен вынужден защищать свои прямые интересы и, главное, свою позицию, а вы уже не в первый раз идете наперекор его решениям, продиктованным исключительно добрососедской заботой и желанием умудренного опытом человека уберечь вас от ошибок, свойственных молодости. И еще одно оскорбление, нанесенное вами сегодня, может переполнить чашу весов его поистине безграничного терпения.
- Действительно, терпения у него хватает, особенно, когда оно касается его столь значительной персоны, - с сарказмом заметил Эдвард, - однако, прошу вас продолжить начатое. Кажется, вам есть, что еще мне сказать.
- Конечно, есть. Вы можете исправить ситуацию и восстановить прежние отношения, для этого вам достаточно будет всего лишь отказаться от финансирования «Сакрала». Его сиятельство рассчитывает, что вы поймете - крайне расточительно вкладывать огромные средства в проект, который рискует быть замороженным, а значит, никогда не окупится. И вы еще будете благодарить его за то, что предупредил вас.
- Если это единственное пожелание сюзерена, то я с удовольствием... - Эдвард внимательно посмотрел на посла, но тот уже справился с собой, сохранив каменное выражение лица, - откажу ему в этом. И даже добавлю, что «Сакрал» будет спущен со стапелей для завершающих работ сразу после публичного объявления о моей помолвке с леди Изабеллой Карийской.
- Значит, свадьба все-таки состоится? - спросил посол без тени удивления, - Тогда, - посланник поднялся и церемонно поклонился, - позвольте передать от лица его сиятельства графа Гористара самые искренние поздравления и пожелания счастливой семейной жизни.
- Никогда не думал, что Дом Гористаров пожелает мне счастливого супружества в этом браке, - сказал Эдвард, но тоже встал и поклонился, следуя правилам этикета, - передайте ваше сюзерену, что я ценю его заботу и благодарен за поздравления. И добавьте, что мне очень бы хотелось, чтобы на этом его заботы о моей будущей свадьбе и моей семье закончились. Засим позвольте откланяться. У меня еще много неотложных дел, на которые приходится тратить свое время.
- Как вам будет угодно, - еще раз поклонился посол, - более задерживать я вас не смею, моя миссия завершена. Все, что мой сюзерен велел мне передать, я уже сказал в скромной надежде, что все же вы задумаетесь над этим и примите правильное решение, не совершая скоропалительных поступков.
- Будьте уверены, я никогда не принимаю поспешных решений, - заверил его Эдвард, поднимаясь, чтобы попрощаться. Словно специально в этот момент в столовую вошел связной, дважды поклонившись, сначала своему барону, а потом уже гористарскому послу, и замер, ожидая разрешения говорить в присутствии постороннего человека. Эдвард слегка наклонил голову, позволяя.
- Господин барон, - отрапортовал связной, - вы велели сообщить вам сразу, как только будут расшифрованы данные с разведбота. Все данные считаны: среди развалин обнаружен входной тоннель, уводящий на многоуровневую систему подземных пещер. Господин полковник велел направить туда несколько тяжеловооруженных отрядов, но ему нужно ваше подтверждение на применение силы к убегающим дикарям. Сейчас они еще держаться на расстоянии, но уже находятся в зоне поражения. Какими будут ваши распоряжения?
- Мои распоряжения будут весьма просты, - Эдвард бросил быстрый взгляд на посла, стоявшего с выжидающим видом. Повернувшись к связному, он закончил начатую фразу, - никого в живых не оставлять.
Посол кивнул, принимая такое решение. Теперь ему точно было, что сказать старому Гористару. Когда связной, поклонившись, вышел, Эдвард следом тоже указал на дверь, предлагая сопроводить посла до трапа корабля, на что его собеседник любезно согласился. Снаружи уже было шумно и пыльно, поскольку боевые подразделения уже возвращались с поля боя к пунктам эвакуации, и большая часть бронетехники проезжала через лагерь. Поднятые ими пыль и пепел поднимались в воздух, заставляя людей без защиты кашлять и поспешно натягивать на лица респираторы.
Еще раз обменявшись любезностями с послом у самого трапа, Эдвард дождался, когда Гористар зайдет внутрь, и за ним следом закроется люк, после провожая транспорт взглядом, пока тот поднимался в воздух, быстро набирая высоту и разворачиваясь в сторону своего Дома. Не успел борт окончательно исчезнуть из виду, как к барону подошел сир Дариер, надеясь услышать подробности разговора. Как командующий силами Дома в этом секторе поверхности, он не мог так просто закрыть глаза на появление здесь представителя потенциального противника.
- Что хотел посол, господин барон? - спросил полковник, подождав, пока Эдвард к нему повернется. - Снова возникли противоречия?
- Они никогда и не ослабевали, - спокойно ответил его сюзерен, - только теперь этот гнилосос действительно начал понимать, что последнее время мы только тем и занимались, что подливали масло в костер у него под ногами. Думаю, это была его последняя мирная попытка заставить меня отказаться от «Сакрала». Видят Небеса, единственное, что удерживает меня от войны с ним, это моя свадьба. Не хочу начинать семейную жизнь на поле боя, но если все же Гористары нападут первым, мы должны быть готовыми к тому, чтобы ответить. Ясно, полковник?
- Господин, мы всегда готовы, но у меня остается один вопрос. Неужели вы верите, что граф готов начать войну без поддержки при дворе короля?
- Король при смерти, - разумно заметил Эдвард, - и теперь оказалось, что все наши с отцом усилия и деньги на взятки королевским министрам потрачены впустую. Достигнутые ранее договоренности ничего не значат. Эти жирные толстоносы сидят и ждут нового короля, преемника несчастного Иинана, и побегут с радостным визгом за каждым его решением, как к корыту с кормом. Так что сейчас Гористару самое время начинать войну. Он рассчитывает в ней победить, а значит, сразу укрепить позиции своего претендента на престол. А тот уже одобрит любое его действие, каким бы незаконным оно ни было изначально... Полковник, велите подготовить мой корабль. Я возвращаюсь на Рейнсвальд. Придется превращать помолвку в военный совет. И все из-за этого павиана! - вздохнул тристанский барон с откровенным расстройством. Меньше всего мне хотелось бы думать о политике в такой светлый день.