Шото меня немного потянуло на ангст. Но я не могла не описать этот момент. Мне до сих пор слишком больно за некромантов, и я до сих пор воспринимаю события шестёрки и пятёрки как два совершенно разных для некромантов мира, словно это всё происходит не в одной вселенной ;_;
И да, по теме войны это будет не единственный текст, это точно.
========== Хроника четвёртая (часть вторая). Асха всё обращает на пользу ==========
Ритуал требует очищения; ритуал требует кровавой жертвы, и только они, немёртвые, могут принести её. Виктория улыбается отстранённо и закрывает глаза.
— Я слышала, лорд Арантир, ты ищешь добровольцев, — голос Виктории звучит приглушённо и совершенно спокойно. Она смотрит прямо на избранника Асхи, не утаивая от него своего желания.
— Всё верно, миледи, — Арантир чуть склоняет голову в почтении.
А после прожигает женщину невыносимо проницательным взглядом.
— Для Эриша это будет страшной потерей.
Виктория улыбается уголками губ и прикрывает глаза.
— Асха всё обращает на пользу, — в голосе её слышится облегчение. — Я стану четвёртой жертвой, и демоническая скверна смоется нашей кровью. А ты, любимец Богини, заверши начатое дело, — Арантир вновь в почтении чуть склоняет голову, пока Виктория уходит в сторону.
Она отдаляется от лагеря, желая побыть наедине. Ритуал будет проведён на рассвете, и до того времени рыцарь смерти желала подготовиться. Усмирить собственные мысли и очистить собственную душу.
Облегчение отзывается давно забытым нетерпением, покалывающим на кончиках пальцев — на какой-то краткий миг Виктория будто снова чувствует себя живой, и чужая горячая рука хлопает её по спине.
Виктория улыбается.
Долгая дорога подходит к своему завершению, и тоска одиночества отступает, давая место покою и смиренному принятию.
Асха всё обращает на пользу.
Она дарует Виктории жизнь, драгоценное время, что растягивается на долгие-долгие десятилетия холода одиночества и мрака забвения. Она по-прежнему одна из наиболее влиятельных фигур Эриша, но это совершенно не волнует её немёртвое сердце.
Ведь она осталась одна.
В этом новом мире она осталась совсем одна, потеряв всех, кого знала и кем дорожила. Из той старой жизни не осталось ни одного знакомого лица, ни одного знакомого голоса — не осталось ничего, кроме неё самой. И тяжёлого бремени существования, ознаменованного памятью и вечной горестью сожаления.
Виктория смотрит долгим взглядом на чёрное беззвёздное небо и закрывает глаза.
Она не смогла помочь своему возлюбленному.
Она никому не смогла помочь.
Она видит лица тех, кем когда-то дорожила — сейчас рядом нет никого из них.
Ведь Алехандро сам добровольно оставляет их, переходя на другую сторону Завесы и в конце концов оказываясь ею же и поглощённым.
Ведь Вейна, храбро защищающего тех, кого он любил, предают жестокой участи маги, вчерашние братья и союзники.
Ведь Анастасию забирает в свои вечные тоскливые объятия Мать Намтару.
Ведь Закира погибает в бою, отдавая свою жизнь на вечное служение Асхе.
Тоска снедает немёртвое сердце — кто сказал, что мрачные служители Прядущей не умеют чувствовать? Виктория усмехается горько и вновь смотрит в чернь ночного небосвода.
Пока фантомная горячая рука крепко сжимает её плечо.
Верный до последнего мгновения Валерио отдаёт за неё свою жизнь с улыбкой на губах — Виктории почему-то кажется, что о такой смерти он мечтал больше всего. И она не плачет о его смерти, нет, лишь принимает отход лучшего друга как данность.
Ведь Асха всё обращает на пользу.
Она впервые за четыре с половиной сотни лет не может сдержать неестественно горячие слёзы, когда опадают могучие чёрные крылья. Архонта настигает его судьба, и Асха призывает своего верного сына к себе. В то время как последняя надежда разбивается о землю вместе с безжизненным телом Ангела Смерти.
По крайней мере, для Виктории уж точно.
И долгая-долгая жизнь превращается в нестерпимое бессмысленное существование, скованное льдами вечного одиночества и печали.
В конце концов, из той, другой, старой жизни в новом, разорванном на клочья и ослабленном Эрише остаётся лишь она одна.
— Асха примет всех, — пустой взгляд скользит по безымянным могилам преданных земле воинов, и Виктория искренне сожалеет, что не может пойти следом за ними.
Вместо этого она продолжает свой путь вперёд, деля его на двоих со своей памятью и растерзанным сердцем.
«Пожалуйста, Госпожа, прими меня в свои объятия»
«Я верой и правдой служу тебе много веков, молю, подари мне долгожданный покой, ведь я так устала»
«Подари мне долгожданный покой под сенью твоих крыльев, в том месте, где я снова смогу встретиться с ними. В том месте, где я снова смогу встретить его»
Виктория улыбается горько — милосердная и жестокая Богиня, наконец-то, внимает её молитвам. И долгая дорога обретает своё завершение.
Горизонт занимается рассветом, и радость и надежда впервые за полтора века тьмы и холода безучастного равнодушия освещают уставшую душу. Виктория идёт на смерть без страха и сожалений, лишь с благодарностью — скоро её страдания закончатся.
Скоро она снова встретит своих друзей и своего возлюбленного, с которым ей никогда не было суждено быть вместе. И пусть они вновь расстанутся, затерявшись в вечном цикле перерождений, Виктория улыбается — пусть даже в последний раз, но она увидит его.
Крик боли заглушает читающееся заклинание; он разрезает звенящий магией воздух и устремляется ввысь, теряясь где-то среди облаков. Немёртвое тело недвижимо замирает в воздухе, и жилы его наливаются багряно-алым пульсирующим жаром, плавящим доспехи и сжигающим кожу. Тёмные волосы, словно змеи, развеваются на ветру, а горящие зелёным ядом Матери Намтару глаза закатываются.
Пока Ургаш сцепляется в очередной схватке с Асхой, и Паук плетёт свою паутину.
Виктория добровольно отдаёт себя до последней капли, и тело безвольной куклой падает наземь. Бездыханное, безжизненное — лишь оболочка, более ни на что не годная. Мертвенно-бледная кожа, местами прожжённая магией ритуала, и счастливая умиротворённая улыбка — всё, что остаётся от некогда могущественного рыцаря смерти.
В конце концов, Асха всё обращает на пользу.
========== Хроника пятая. О влюблённости ==========
Первой изменения в Закире замечает Виктория. Всегда собранная и готовая на каждое занятие девушка выглядит рассеянной и будто бы витает в облаках, совершенно не слушая боевой инструктаж инструктора, готовящего выпускников младшего отделения к грядущему экзамену.
— Адепт Закира! — девушка вздрагивает, подскакивая на месте, когда строгий звучный голос, произносящий её имя, раздаётся над ухом. Поднимает глаза на Викторию и съёживается под её тяжёлым, пригвождающим к месту взглядом.
— Да, мастер Виктория? — Закира неуютно ведёт плечами, чувствуя, что находится в шаге от неприятностей.
— О каких мерах предосторожности во время упокоения духов я только что говорила? — рыцарь смерти изящно вскидывает бровь, терпеливо ожидая ответ, пока Закира пытается лихорадочно вспомнить хоть что-то с лекций по теории некромантии.
— Ну… эм… — она водит глазами по замершим в оцепенении однокурсникам, но те стоят по струнке, бледные и напуганные, и с сочувствием смотрят на неё.
И лишь одна Равенна по доброте душевной пытается что-то подсказать подруге, но…
— Всё ясно, — голос Виктории заставляет Закиру вздрогнуть. — Свой ответ следовало начать с того, что только что я рассказывала о различиях между вестниками смерти и баньши и об опасностях, которые они несут. Адепт Закира, к тренировочному бою вы не допускаетесь, и после занятия я жду внятное и детальное объяснение вашему поведению, — инструктор вмиг теряет весь интерес к студентке, не замечая, как та густо краснеет, отходя в сторону, и призывает в центр площадки двух исполинских духов.
После занятия Закире едва удаётся выкрутиться и убедить неприступную Викторию, что «я нынче ночью слишком зачиталась «Основными методами управления нежитью» и потому не выспалась. Клянусь восьмью ипостасями Асхи, такого больше не повторится». Инструктор, кажется, не очень-то и верит оправданию адептки, но всё же сжаливается над ней, назначая в качестве наказания две дополнительные тренировки после занятий. Закира, как только Виктория заканчивает говорить, срывается с места и думает о том, что отделалась малой кровью.