***
...В детстве я был не только не хуже других, но, думается, и лучше; во всяком случаема этот период никаких претензий к Единому Союзу у меня нет. Моя фотография с первого класса висела на школьной доске почета, и, смею вас заверить, вполне заслуженно. Может быть, я что-то недопонимал, зато повторял буква в букву. Это ведь очень спорный вопрос: форма важнее или содержание. В конце концов, содержание определяется не нами, а теми, кто уполномочен его определять. С формой же у меня всегда и все было на должном уровне. Мне давали задание. Я его выполнял. И редко кто мог выполнить лучше, чем я. Поэтому никто не удивился, когда после школы меня пригласили на комсомольскую работу.
Чуть позже я понял, что умею не только исполнять, но и руководить. Никогда не обольщаясь, я правильно подбирал кадры: мои люди не хватали с неба звезд, но этого и не требовалось. Требовалось понимать и исполнять досконально. Сбоев не случалось.
Я вступил в Партию, окончил Высшую Школу Космофлота...
В этот день в "Одеоне" открывался новый сезон. Афиши сообщали:
Аркадий ТОПТУНОВ
Представляет Лона САРДЖО!
Юный виртуоз Дархая покажет вам Чудеса!
Двадцать два Оригинальных номера в программе "ПТИЦА ТОКОН"!
Разумеется, билеты достать было невозможно. Но я человек предусмотрительный и возобновляю свой абонемент заблаговременно и регулярно.
Толпы ломились в театр за час до начала. Еще бы. Дархайский актер - это новинка. Большинству ив вас наверняка приходилось видеть туристов с Дархая. Они производят благоприятное впечатление: дисциплинированны, аккуратны, скромны в поведении и одежде. А это свидетельствует о многом! Поверьте мне, человек становится выскочкой не тогда, когда впервые критикует вышестоящих, а когда появляется на службе в ненадлежащем виде. Мне лично всегда нравились строгие темные костюмы и неброские галстуки, и за пять лет моей работы в Космофлоте никто из подчиненных не позволил себе пренебречь моими вкусами.
***
...Та история была совершенно дурацкой. Верх безответственности так бросаться кадрами, даже если я и был не вполне прав. Космофлот собирался достойно встретить стосорокалетие выхода человека в космос. Главный Диспетчер, Зуев, уходил на персональную, вопрос этот был уже решен и оставалось только неясно, кто конкретно станет его преемником. Впрочем, кроме меня, серьезных кандидатов не было. Меня уже вызывали наверх и обстоятельно беседовали. Ну а Главный Диспетчер Космофлота - это уже номенклатура, оттуда рукой подать до Директора и, следовательно, до кресла в Совете ЕГС.
Надо ли объяснять, как важно мне было показать, что я - именно тот кандидат, который нужен на столь ответственном посту? Все шло, как надо, и не хватало лишь заключительного штриха. Тут и подвернулся этот поганый "пассажир", "Адмирал Истомин". Он вез детей, отбывших после каникул из нашего ведомственного лагеря в поясе Цереры, и, по графику, должен был прибыть на Ормузд-2 четырнадцатого. Но подумайте: какая радость для космолетчиков встретить своих детишек именно в праздник? Что может быть проще? Как исполняющий обязанности Главного я связался с "Адмиралом" и приказал капитану скорректировать время прибытия. Директива, разумеется, была устной. В оскорбительных выражениях капитан отказался, ссылаясь на будто бы дряхлый реактор. Пришлось его отстранить, тем более, что первым помощником был человек, известный мне еще по комсомолу как исполнительный и добросовестный товарищ.
К моему сожалению, капитан оказался прав и, тормозя в окрестностях Ормузда, корабль взорвался. Полетел реактор. Вместе с ним на Ормузд полетели радиоактивные осадки... а я полетел с работы. Все бы могло обойтись, если бы не проклятый "Ксеркс". На месте Контрольной Комиссии я бы вначале разобрался, что делал патрульный рейдер ДКГ во внутреннем пространстве Союза, прежде чем принимать к сведению клеветнические измышления по поводу якобы подслушанных устных директив. Так я на заседании Комиссии и заявил - слово в слово...
***
Надо отметить, что импресарио Топтунов умеет порадовать истинного ценителя.
Многие находки его довольно вульгарны, как эта пресловутая Ози Гутелли. И вместе с тем он принадлежит к поколению, которое исповедует старые, классические принципы отбора.
Даже увиденная мною часть программы положительно радовала: напевная дархайская музыка, благовония, перезвон бубенцов, умелая игра светом. Актер был совсем молод, но сколько продуманной властности таилось в его движениях, сколько мудрой зрелости! Я, немного знакомый с традициями Дархая, смог различить иероглифы: "В единстве труда и послушания - сила". Похвальный обычай, нужно отметить: украшать государственным девизом одежду!
Во втором отделении исполнитель скинул ярко-красный национальный лвати, оставшись только в широких белых ти и белой же ти-куанг. На похрустывающей от свежести материи я разглядел знакомые мудрые знаки благородного древнего дархи: "ПЛОДЫ ЛА". Неужели?! Синий и алый свет резали арену. Юный дархаец оправил волосы, и в разрезе ти-куанг блеснул долгожданный, амулет. И не стало сомнений. Свершилось! Он искрится в синем луче! Но как же долго пришлось ждать...
Я не стал досматривать программу.
Даже дома я не мог успокоиться. Нервы, нервы, нервы. И до полуночи три часа. Занялся гимнастикой. "ДОРОГУ ОСИЛИТ СПОКОЙНЫЙ!". Вверх-вниз. Гантели, штанга, брусья. "СИЛА ПИТАЕТ ЕДИНСТВО!". Стойка "токон": руки - как крылья, грудь - вперед, резкий выдох. "ВСЕ - ВОЖДЬ, ВОЖДЬ - ВСЁ!" Время еще есть. "ЗНАЮЩИЙ НЕ СПЕШИТ!" Свершилось. Посланец пришел.
Сосредоточился. Почитал "Великий Путь". Поразмыслил. Проникся. Возбуждение ушло. Тело - как камень. Дрожи нет, есть гнев. Великий гнев. Великий, как Путь!
Часы пробили одиннадцать. Я окинул взглядом свою скромную каморку, свой приют. О нем не знает никто: я своими руками превратил кладовую в Обитель. Стопка "Откровений Истины" - их не надо брать, они в сердце. Что еще? Достать из тайника меч! Да, конечно, я же забыл сорвать с себя растленные земные тряпки. Как облегает тело суровая ти-куанг! Как струятся складки просторного лвати! Все? Глаза в глаза, зрачки в зрачки - я и портрет над столом. Я и он, он и я. О! Словно свинец, густая и тяжелая Сила Справедливости вливается в жилы мои, о Вождь!
Улица. Пусто. В такт шагам - воспоминания. Память не спит и не прощает. Мысли бьют в виски. Гниль! Они выгнали меня. Ублюдки! Им пришелся кстати донос продажных демократов. Старый Бушмакер прилюдно назвал меня лжецом. Мразь! Маразматик! "В Партии таким не место!" - он сказал так. За что? За полторы сотни визжащих сопляков - меня, и.о. Главного? Ведь были же объективные причины... Ненавижу! Я не нужен вам? А вы - мне! Демократическая Конфедерация умеет ценить специалистов!
Как же - умеют! Прогнившие конфедераты меня даже на порог не пустили. Брезгуют, видите ли. Спевшаяся сволочь! Ладно! Все вы еще узнаете, кто я такой...
Полночь. Я стою в зале Клуба Гимнастов-Антикваров. В медных кольцах факелы. В воздухе - благовонный дым. Вокруг - борцы. Приветствую тебя, брат! И тебя! И тебя! И Вас, почтеннейший!
Мы строимся. Каждый знает свое место. Старший Брат - впереди. Над ним портрет.
- ДАЙ! - мечи вылетают из ножен!
- ДАН! - единство сметает гниль!
- ДАО! - нет преграды для Верящих!
- ДУ! - и время не хочет ждать!
Словно крылья птицы токон, взметнулись белые края лвати. Старший Брат повернулся к нам.
- Борцы! Верные факелы света идей квэхва! Дочери и сыны бестрепетного А Ладжока! Шли дни тьмы и скорби - и нет их отныне. Настал день радости; поднимается в небо солнце Справедливости - и верх станет низом, а низ верхом. Мы ждали рассвета. Рассвет наступает. Посланец явился на Землю. Он пришел издалека, и сладка его весть: близится час отрубить голову дряхлой гидре. Пирамиды прогнили, и мы - могильщики для обветшавших кирпичей. Сегодня на сотнях планет тысячи борцов внимают слову, посланному с Дархая. Здесь, на Земле, вас поведу я! Возрадуйтесь! Вас, озаренных немеркнущим сиянием идей квэхва, помнит Вождь А Ладжок! Он, Любимый и Родной, шлет вам свой привет. Плод ла созрел!