Андрей не испытывал ни азарта, ни страха. Если что-то и беспокоило его, то, скорее всего, стыд. Стыд перед дархайцами, потому что лично ему в этой огненной кутерьме ничего не угрожало. Инструкторов туземцы не обижают. В случае же непосредственной опасности для машины танк заботливо катапультировал водителя. Но в этом районе Галактики не было силы, способной остановить "тристасороковку".
Андрей уже слышал в шлемофоне голос лидера Северной группы:
- Я - "Сокол", я - "Сокол"! Нахожусь в восьми километрах от точки двадцать два. Я - "Сокол", прием!
"Сокола", Франтишека Ярузека, Андрей знал еще по училищу и, признаться, немного завидовал ему: Франта любил быть первым, и это ему удавалось. Но на этот раз лейтенант Аршакуни тоже был лидером.
- Я - "Индира", я - "Индира". Как слышите? Прием!
- Езус сладчайший, кого слышу! Пани, через пять минут назначаю вам свидание в точ...
Фразу прервал скрежет. Андрею не надо было напрягать слух, чтобы узнать взвизг катапульты. В шлемофоне раздался чужой гортанный голос, слегка искажающий классическую лингву:
- Я - "Кондор-2"! "Кондоры", делай, как я! Помни Аламо!
"Кондоры" делали, как он. Андрей впервые видел вблизи так много "Саламандр". Далекие Братья приняли вызов Больших Друзей Бессмертного Владыки...
***
Впоследствии этот бой будет признан классическим и включен в специальные курсы танковых академий Дархая. Седовласые преподаватели тщательно проанализируют все: и кастовую самоуверенность начальника Генштаба, и свойственную истинным самородкам мудрую дерзость Любимого и Родного. Они переведут на сухой язык формул мужество пехоты и жертвенность дархайских артиллеристов и сойдутся во мнении, что только ужас дал остаткам деморализованных "полосатых" дивизий силы вырваться из "мешка" под защитой "Саламандр". Но "Саламандрам" отступать было уже некогда...
***
Андрей и шедшие за ним не знали, что творят шедевр.
После пятичасовой мясорубки из пятидесяти "Саламандр" и пятидесяти "Т-340" осталось соответственно одна и четыре. Догонять прорвавшегося счастливчика не было ни смысла, ни надобности: танки Братьев Дархая вошли в Кай-Лаон.
Когда Андрей въехал в центр поселения, там уже копошилась пехота. Три щуплых женских тела слегка раскачивались на ветвях гигантского баньяна. Андрей разобрал надпись на табличке под деревом: "Оранжевые подстилки". Меньше всего эти обезображенные смертью крестьянки были похожи на сытых шлюх. Чуть поодаль даоченг, почти мальчик, с непостижимым равнодушием наблюдал, как молодой крестьянин избивает старика-дхаи в оранжевой накидке. У того уже не было сил уворачиваться от ударов. Время от времени крестьянин посматривал на даоченга и тот согласно кивал.
Андрей сорванным голосом крикнул:
- Даоченг!
Мальчик с достоинством повернулся:
- Даоченг А Ладжок слушает тебя, Далекий Брат Дархая.
- Что происходит, даоченг?
А Ладжок скромно пожал плечами.
- Народ гневается, - заметив короткий жест Ладжока, крестьянин замер в нерешительности. - Брат-борец, хотел бы ты, чтобы наши женщины рожали "полосатых" ублюдков? Ни одна честная дочь Дархая не отдаст себя этой мрази живой. Не так ли, брат-борец? - Даоченг смиренно улыбнулся Андрею. - Видите ли, Далекий Брат, единство народа и его армии священны. Продолжай, брат-борец.
Крестьянин занес палку над головой старика.
- Стой! - Андрей перехватил сухую жилистую руку. - Даоченг, ведь это же старик!
А Ладжок приблизился почти вплотную и снизу вверх посмотрел в глаза Андрею.
- Когда Вождь, Любимый и Родной, вручал мне эти нашивки, он сказал: "Народ не любит угнетателей". Именно так он сказал... Я думаю, тебя уже ждут в штабе. Далекий Брат!
...У дверей штаба безутешно плакала маленькая девочка. На ломаном дархи Андрей спросил:
- Я могу тебе помочь?
Девочка не подняла головы. Андрей присел и повторил вопрос. Девочка плакала навзрыд. Своей сестре в таких случаях Андрей давал конфету. Это было самое большее и, пожалуй, единственное, что он мог сделать сейчас. Но конфеты остались дома. Далекий Брат расстегнул планшет и протянул девочке НЗ - пачку галет и плитку сушеного ла в серой обертке из скверной бумаги, украшенной профилем Вождя.
Девочка подняла голову и спросила:
- Дядя, а почему ты плачешь?
***
ОМГА сообщает:
...Обвинения, предъявленные Арпадом Рамосом, отвергнуты большим Жюри как бездоказательные. Господин Пак Сун Вон освобожден из-под стражи!
...В работе Конференции по проблемам использования боэция объявлен двухнедельный перерыв.
...Папа Сильвестр Шестой в беседе с нашим корреспондентом категорически опроверг измышления врагов Единой Церкви о том, что на планете Авиньон в психиатрической лечебнице монастыря Святого Ромуальда ибн Лобсан-Жамцо якобы томится папа Бенедикт Двадцать Седьмой.
...Массовые братания армии и мирного населения в истекшие сутки происходили на Дархае близ населенного пункта Кай-Лаон. Таковы реальные плоды конструктивного курса на национальное примирение!
6
Дархай. На подступах к Барал-Гуру.
8 октября 2098 года (по Галактическому исчислению).
Барал-Гур был близок и вместе с тем почти недосягаем.
Стоя на самом краю провала, Андрей ясно видел линии укреплений на той стороне. Да, "полосатые" постарались на славу - а что им еще оставалось делать? Купола храмов священного города уже отчетливо просматривались в бинокли. Оставалось немногое - форсировать пропасть...
- В давние времена, когда деревья ла еще не плодоносили на земле Дархая, полюбил Хото-Арджанг Деву Неба, прекрасную Кесао-Лату. Но отвергла надменная красавица страсть Духа Добра, презрела его силу, его славу, его красоту. Звезды зажег во имя любви своей Хото-Арджанг. Солнца факел воспламенил, но, смеясь надменно, облачной шалью окутала Дархай капризная дева. Ветром пел о любви своей Дух Добра, дождем плакал перед нею, но, словно седое время, неумолима была Кесао-Лату. И тогда воздвиг для нее за единую ночь Хото-Арджанг священный город любви Барал-Гур, и смилостивилась красавица, и снизошла, и открыла лоно свое страсти Доброго Духа. А чтобы никто из высших не потревожил их брачный покой, оградил могучий Хото-Арджанг златоглавые храмы Великой Пропастью и наложил крепкое заклятье. Но время шло, и вот сказала Кесао-Лату: "О супруг мой, о повелитель ложа моего! Пришел день мой, и зовет меня ныне Небесный Порог. Жди и не забывай!" И не стало несравненной, и поблекла краса мира. Померк без любимой свет в очах Хото-Арджанга и в сон погрузился он до прихода ее. А чтобы нашла сияющая тропу от Небесного Порога, когда пробьет заветный час, повесил Дух Добра в храмах Барал-Гура священные бубенцы, и создал лунгов Хото-Арджанг, чтобы не молчали бубенцы, и знала Кесао-Лату дорогу к Дархаю, когда придет она в должный час поцелуем пробудить от сна милого супруга... - полузакрыв глаза, нараспев выговаривал Ладжок.
Лица борцов были необычайно мягки. Здесь, в горах, суровость, казалось бы, намертво въевшаяся в них, стала менее заметной. Может быть, потому, что победа была так близка? Или оттого, что даже сюда, за десятки километров, доносился из города тихий мелодичный перезвон?
А Ладжок замолчал, и Андрей с сожалением щелкнул в кармане кнопкой магнитофона. Сказка кончилась. Глаза даоченга сузились и вспыхнули:
- Борцы Дархая! В наших рядах сегодня незримо идет прекрасная Кесао-Лату, и нам выпала честь прервать сон Хото-Арджанга! С нами память наших дедов, в наших сердцах сияют идеи квэхва, рожденные Любимым и Родным!
"Но танк здесь все равно не пройдет, - подумал Андрей, - даже с помощью идей квэхва..."
- Ошибаешься, Далекий Брат, - Ладжок откликнулся тут же, словно угадал его мысли. - Идеи квэхва двигают горы.
***
Как бы то ни было, Барал-Гур идеально укрепила сама природа. Пехота, вооруженная автоматами, еще могла преодолеть пропасть по узеньким, почти незаметным тропинкам. Но на той стороне ее ожидали многие сотни метров колючей проволоки, минные поля и замаскированные, окованные бетоном пулеметные гнезда. У ворот Барал-Гура стояла гвардия Чертога Блаженств.
Андрей знал, что если война на Дархае не закончится в ближайшие сутки, то "полосатые" получат подкрепление: новые десятки "Саламандр", а возможно, и кое-что похлеще. Время текло в пропасть. Оно работало на Империю.