— И что же это?
— База данных Шеклтона, которую вы скопировали.
Уилл вспомнил Лос-Анджелес, когда он, спасаясь от «наблюдателей», спешно перекачивал на заднем сиденье такси базу данных из ноутбука Шеклтона на флэшку. Сам Шеклтон давно превратился в овощ и теперь гнил где-то на больничной койке.
— И что дальше?
— Давай, Генри, — вмешался Кеньон, — расскажи ему все.
— В середине девяностых я завел дружбу с одним «наблюдателем», его зовут Дэйн Бентли, и мы сблизились настолько, что он сделал для меня одолжение, беспрецедентное для «зоны-51». «Наблюдатели», как вы знаете, люди очень суровые, но в этом парне, Дэйне, осталось очень много от человека. Ради дружбы он оказался готов нарушить правила и узнал дату моей смерти: 21 октября 2009 года. Тогда это казалось очень и очень далеко впереди. А вот сейчас близко.
— Сочувствую вам.
— Спасибо. — Спенс затормозил на красный свет. — А вы свою посмотрели?
Уилл не видел причины дальше прикидываться несведущим.
— Посмотрел. При тех обстоятельствах это было просто необходимо. Я — ВД.
— Хорошо. — Кеньон улыбнулся. — Правда, Генри?
— Да.
— А я про себя узнавать не стал, — признался Кеньон. — Пусть все останется в руках Божьих.
— Так вот, — Спенс резко ударил ладонями по рулю, — в этом-то дело. У меня в запасе лишь десять дней. И прежде чем умру, мне очень хочется узнать правду.
— Но я действительно ничем не могу вам помочь, — искренне проговорил Уилл.
— Покажи ему, Элф, — попросил Спенс. — Покажи, что мы нашли неделю назад.
Кеньон вынул из папки несколько листов распечаток с веб-сайта и протянул Уиллу. Каталог лондонского аукционного дома «Пирс и Уайт», специализирующегося на продаже антикварных книг. Первые торги назначены на 15 октября, то есть на послезавтра. На цветной фотографии изображен лот № 113, толстая старинная книга с вытисненной на корешке датой: «1527». Книга, несомненно, уникальная, но аукционеры, похоже, не понимали ее значения. Потому что начальная цена была обозначена в пределах от двух до трех тысяч фунтов.
— Она? — спросил Уилл.
Спенс кивнул:
— Да. Одного тома в библиотеке не хватает, относящегося именно к 1527 году. Об этом осведомлены почти все сотрудники «зоны-51». И вот теперь, когда мне осталось жить менее двух недель, эта штуковина выплыла на аукционе. Где она лежала шесть веков? Почему ее отделили от остальных? Одну из сотен тысяч. Черт возьми, мистер Пайпер, у меня такое чувство, что книга может служить ключом в разгадке тайны библиотеки. И я должен ею завладеть, прежде чем умру.
— Но при чем здесь я?
— А при том, мистер Пайпер, что я прошу вас вылететь завтра в Англию и купить для меня книгу. Сам я по понятным причинам лететь не могу, а Элф, этот упрямый осел, отказывается покидать меня. Для вас уже забронирован билет в первом классе. Жить там будете в пятизвездочном отеле «Кларидж». Вернетесь в пятницу вечером.
Уилл нахмурился, собираясь ответить, но Спенс добавил:
— Мне также нужно порыться в вашей базе данных и узнать даты смерти дорогих мне людей. Перед тем как покинуть этот бренный мир, хочу убедиться, что моим детям и внукам ничто не угрожает. Что они «вэдэ». Прошу вас, мистер Пайпер, добудьте книгу и позвольте посмотреть базу данных. За это я сделаю вас богатым.
Уилл решительно покачал головой.
— Нет, мистер Спенс, в Англию я завтра не полечу. Не могу оставить жену и сына. И базу данных тоже трогать не стану. Это мой страховой полис, и я не хочу рисковать безопасностью своей семьи ради удовлетворения вашего любопытства. Извините, но ваше предложение я принять не могу, хотя обещание богатства звучит заманчиво.
— Возьмите с собой жену и сына. Я оплачу все расходы.
— Она не может бросить работу. — Уилл представил реакцию Нэнси и помрачнел еще сильнее. — Сверните, пожалуйста, направо, на Пятую авеню, и довезите меня до дома.
Спенс возбудился и начал кричать, брызгая слюной:
— Вы должны мне помочь, мистер Пайпер! Часы тикают! Вы видите, в каком я отчаянии?
Он сильно закашлялся и захрипел. Уилл испугался, что фургон сейчас врежется в припаркованные на обочине автомобили.
— Генри, успокойся! — взмолился Кеньон. — Замолчи. Позволь мне разобраться с этим.
Спенсу в любом случае пришлось передать инициативу другу. Говорить он все равно не мог.