Элизабет поднялась в комнатку, где в горячке лежал Лука. Ее рослый сильный муж превратился в высохшего слабого старика. Сейчас здесь пахло смертью. Перед его рубашки был весь в коричневых пятнах запекшейся крови. Виднелись и свежие ярко-красные потеки. Она приподняла Луке голову и влила в горло немного эля.
— Кто это был? — спросил он.
— Барон Роксол.
— Я так и не сшил ему башмаки, — начал Лука, но его тут же сразил тяжелый приступ кашля.
— Он ушел. Все в порядке, — проговорила Элизабет, ласково гладя его волосы.
— Но ведь барон заплатил мне вперед.
— Все хорошо.
— Ты отдала мои инструменты?
— Нет. Другое.
— Тогда что?
Элизабет взяла его слабую руку в свои ладони и с любовью посмотрела в глаза. Она продолжала любить Луку так же сильно, как и много лет назад, когда он, как благородный рыцарь, отважно спас ее от ужасной участи. Она всю жизнь мучилась виной, что не смогла подарить ему ребенка. И вот сегодня пришлось бросить кость в пасть волку, чтобы ее дорогой возлюбленный Лука мог умереть в своей постели.
— Книгу, — сказала она. — Я отдала ему книгу.
Лука прикрыл слезящиеся глаза и, издав похожий на всхлипывание звук, откинул голову на подушку.
19
Уилл проснулся и сразу ощутил знакомые признаки похмелья. Налитая свинцом голова, сухость во рту и ломота во всем теле, как при гриппе. Омерзительно. Он начал проклинать себя за слабость, а когда заметил стоящую у кровати на четверть полную бутылку, зло уставился на нее.
— Какого черта ты сюда забралась?
Первым побуждением было вылить содержимое в раковину, но этот напиток ему не принадлежал. Уилл прикрыл бутылку подушкой, чтобы не видеть. А потом он вспомнил остальное и расстроился окончательно. То, что он был в отключке, оправданием, конечно, не служило. Да, он изменял бывшим женам, подружкам, женщинам. Но никогда не изменял Нэнси. И потому чувствовал себя полным дерьмом.
Она вчера прислала сообщение. Надо ответить. Как?
Уилл принял душ, почистил зубы и взял телефон. В Нью-Йорке было еще рано, но он знал, что Нэнси уже встала кормить Филиппа.
— Привет, — произнесла она. — Решил позвонить?
— Ты удивлена?
— Да. Ты не ответил на мое сообщение. С глаз долой, из сердца вон?
— Перестань говорить глупости. Как дела?
— В порядке. А у тебя? — В вопросе прозвучала легкая тревога. Видимо, Нэнси уловила в его голосе необычные нотки.
— Прекрасно.
— Чем ты там занимаешься?
— Живу в старинном загородном доме. Чувствую себя персонажем Агаты Кристи. Хозяева милы и любезны. Можно сказать, поездка уже себя оправдала. Мы сделали открытие. Я бы рассказал, но тебе, наверное, неинтересно.
— Я больше на тебя не сержусь. Потому что осознала.
— Что?
— Ну, поняла твое состояние. Ты ведь не привык сидеть дома, без настоящего дела. Правда? Тебе трудно. И когда появилась возможность встряхнуться, ты с радостью согласился.
У него запершило в горле.
— Ты… ты чистое золото.
— И еще. Тебе неприятен этот город, ты хочешь уехать. Так давай уедем. Я уже попросила начальство о переводе.
Уилл почувствовал себя настолько виноватым, что не мог выговорить ни слова.
— Я просто не знаю, что ответить.
— Ну и не говори ничего. Расскажи лучше о своем открытии.
— Может, не по телефону?
— Ты же сказал, у тебя там все нормально. — В ее голосе прозвучало беспокойство.
— Да. Просто старая привычка. Вот приеду и все подробно расскажу.
— Когда вернешься?
— Пока не знаю. Работы тут на день или на два. Задерживаться не стану. Первым ключом мы уже дверцу открыли. Осталось еще три. Да, мистер Шекспир задал головоломку.
— И где он оказался, этот «Огонь Прометея»?
— В большом старом подсвечнике.
— Понятно. Следующий на очереди фламандский ветерок?
— Ага.
— Есть какие-то идеи?
— Нет. А у тебя?
— Буду думать. Приезжай поскорее.
В Лас-Вегасе ночью мобильник Малькольма Фрэзера вначале завибрировал, а затем зазвонил. Хорошо, что жена не проснулась. Малькольм соскочил с кровати и быстро прошел мимо комнаты детей в гостиную. Звонил дежурный оперативного центра «зоны-51».
— Извините, шеф, но вы сами приказали срочно передавать все, что касается Пайпера.
— И что там? — хрипло спросил Фрэзер.
— Мы только записали его телефонный разговор с женой.
— Давай включай.
Прослушав разговор, Фрэзер потребовал соединить его с Декорсо.
— Шеф? Что это ты звонишь в два часа ночи?