Эдгар лежал, напряженно прислушиваясь. Наконец со стороны лестницы послышались шаги. Рыжий ангел вернулся. Принес еще облатки и зубчики чеснока. Состоянием Эдгара он остался доволен и весело сообщил:
— Я рад, что вы до сих пор живы, месье. Это хороший знак.
Он быстро, не касаясь, осмотрел опухоли в его подмышках и паху. Они были горячими и болели. Затем, не снимая плаща, прибрался в комнате.
— Пожалуйста, доктор, не покидайте меня так скоро, — слабо произнес Эдгар.
— У меня есть еще пациенты, месье.
— Пожалуйста, побудьте немного. Умоляю.
Доктор сел, сложив руки на коленях.
— Ночью я видел, как вы глядели в чашу с водой. Скажите, это мне снилось?
— Может быть.
— Вы лечите меня колдовством?
Доктор рассмеялся.
— Нет. Только с помощью науки. Ваше спасение — чистота и облатки от чумы, состав которых известен лишь мне одному. Я впервые применил их во время лечения чумы в Монпелье. На рассвете надо срезать три сотни роз, растереть лепестки с опилками молодого кипариса, добавить выверенные дозы флорентийского ириса и корня аира. Я держу состав в тайне, но ваш разум сейчас измучен горячкой и вы не в силах запомнить. Надеюсь, в будущем эти облатки сделают меня богатым и знаменитым.
— Вы честолюбивы, — проговорил Эдгар, улыбнувшись впервые за много дней.
— Пожалуй. Ведь меня воспитывал Гассоне, дедушка с материнской стороны. А он был весьма честолюбивым.
Эдгар сделал попытку приподняться.
— Вы сказали, Гассоне?
— Да.
— Необычная фамилия.
— Мой дедушка был иудей. Не надо садиться, опустите голову на подушку. У вас уже на щеках появился румянец. Это хорошо.
— Пожалуйста, расскажите мне о нем.
— Мой дедушка родом из Сан-Реми. Он был знаменитый книжник. И с юного возраста учил меня латыни, ивриту, математике и наукам о небесах.
— Вы астролог?
— Разумеется. До сих пор пользуюсь медной астролябией — ее завещал мне дед. Звезды влияют на все происходящее на Земле. В том числе и на людские хвори. Назовите дату своего рождения, и я вечером составлю ваш анамнез.
— А ваши звезды могут сообщить дату моей смерти?
Нотрдам с интересом посмотрел на него.
— Не могут, месье, но вопрос ваш весьма любопытный. Теперь разжуйте еще три облатки и поспите. Я вернусь после полудня. На рю де-Эколь хворает женщина. Ее состояние еще хуже, чем то, в каком до недавнего времени пребывали вы. Если я к ней не потороплюсь, то скоро придется шить саван.
Минуло еще два дня. Доктор исправно навещал пациента и давал ему лекарства. Эдгару очень хотелось поговорить, он просил его задержаться подольше, но доктор всегда торопился, ссылаясь на множество пораженных болезнью в округе. Когда вечером Нотрдам стремительно вошел в комнату с облатками и горшком супа, Эдгар лежал лицом к стене и негромко всхлипывал.
— Что у вас за печаль, месье?
— Посмотрите! — воскликнул больной, показывая на свой пах.
Доктор поднял одеяла. Обе паховые полости Эдгара были покрыты кровавым гноем.
— Превосходно! Ваши бубоны наконец прорвались. Вы спасены. Теперь при условии соблюдения чистоты я обещаю вам полное выздоровление. Это знак, которого я ждал.
Нотрдам достал из сумки нож и, разрезав одну из льняных рубах Эдгара на бинты, омыл и перевязал гнойники. Затем накормил больного супом и устало опустился в кресло.
— Вынужден признаться, что измотан.
Закатное солнце окрашивало комнату золотистым сиянием, в котором бородатый доктор в красной мантии выглядел похожим на святого с церковного образа.
— Месье Нотрдам, вы, подобно ангелу небесному, вытащили меня с того света.
— Я удовлетворен своими трудами, месье. Если не случится осложнений, вы встанете на ноги в течение двух недель.
— Я вам заплачу, месье.
Нотрдам улыбнулся.
— Против этого возражать не стану.
— При себе у меня немного денег, но я напишу отцу, расскажу, что вы для меня сделали, и попрошу прислать кошель.
— С удовольствием приму вашу благодарность.
Эдгар прикусил губу. Наступил момент, которого он с нетерпением ждал последние несколько дней.
— Месье Нотрдам, но у меня есть возможность отблагодарить вас и прямо сейчас.
Доктор вскинул брови.
— Каким образом, месье?
— В моем сундучке лежит книга и послание к ней. Я уверен, вы найдете их необычайно интересными.