-Что это у вас, Максим? - спросил он вкрадчиво. И при этом быстро облизнулся.
-Мне только что отдали, - промямлил я, не в силах отвести от него взгляд. Чем-то смертельно древним повеяло на меня, отчего отнимались ноги, и теснило сердце. - Мальчишка уличный притащил.
-Ты внутрь не заглядывал?
-Нет!
-Точно не смотрел?
- Зачем мне!?
- Кто тебя знает!
- Я как раз собрался нести конверт вам!
-Смотри, дорогой, мы здесь, в Марокко, не приветствуем праздное любопытство.
-Нет, я не смотрел внутрь, что вы!
-Не следует вмешиваться в чужие игры, дорогой мой! - он опять перекосился губой. - Вмешаешься, плохо будет! Не ты первый, не ты последний.
-Нет, я туда не смотрел, - блеял я как можно убедительнее. - Я совершенно не любопытный!
-Тем лучше, уважаемый господин Буков!
Он вырвал конверт у меня из рук, и, не оглядываясь, ушел, оставив меня с отвратительным ощущением, что все вокруг что-то знают, но меня ставить в известность не спешат. Что ж, справедливо! Не объясняем же мы своему коту, что сейчас отправим его на кастрацию! Зачем дураку знать?! Пусть полежит на диванчике, помяукает еще, словит мышку одну-другую, полижет шерстяной живот! Похоже, для всех в этой гостинице я и был таким же котом!
Фу ты, черт! Смотаться в посольство наше, что ли? Рассказать про карту и угрозы Фарката? Ага, держи карман шире! Поверят они! Увеличивающаяся карта - да не показалось ли мне? Может, правда от жары меня ударом стукнуло?! Ну, нет, я здравый, современный мужик и я точно знаю - на свете может быть, что угодно! В том числе существовать непонятная для меня техника. Мало, что ли, я читал статей и смотрел передач, посвященных всяким загадочным явлениям?! Вон, в Питере уже и автобус-амфибию создали, говорят, по грязному дну Невы ползает и ночью выползает на Стрелку Васильевского острова! И ничего, никто с ума от изумления не сошел!
Потому я пойду спокойненько в пустыню щекотать нервы, а вмешиваться в чужие дела и не подумаю. Мне все равно, каким путем Фаркат Валуев поведет нас в средневековые медины, коль, в конце концов, я забуду Вичку! Жаль только, что я не понял, на каком же уникальном принципе устроена техника, так необычайно ясно показывающая виды Марокко! А, может быть, и впрямь мерещится мне от жары?
На всякий случай я залез в свой новенький ноутбук, набрал запрос «Древние тайны Марокко». Тайн высветилось много, одна древнее другой, но без конкретики и каких-либо ссылок на источники, будто все авторы под страхом смерти поклялись молчать до конца своих дней. В конце концов я набрел на сайт «Энциклопедию загадок», долго шатался по нему, ничего страшного не нашел, закрыл ноутбук и, вместо того, чтоб бежать со всех ног в аэропорт, завалился спать. Решил, как последний дурак, что, если соснуть, и проблема исчезнет!
Глава 4
Утро следующего дня показалось мне грандиозным! Мы выехали, когда небо на востоке приобрело необыкновенный эмалево-синий цвет. Солнце только-только чуть озарило своими туманно-розовыми отсветами горизонт пустыни за пределами спящего города. Такой золотистый цвет я видел только на потресковавшихся от времени чудесных картинах времен старика Рафаэля в Эрмитаже!
За городскими каменными воротами простиралась ровная, как письменный стол, старая земля, изредка оживленная редкими зарослями всклокоченного кустарника. Ветки саксаула на фоне серого песка казались аккуратно вырезанными из черной бархатной бумаги. На ровном горизонте виднелись контуры невысоких барханов.
Глубокая кристально прозрачная тишина властвовала кругом. Экспедиция не могла нарушить бездонное безмолвие пустыни и казалась чем-то неестественным. Джипы с группой голландских туристов в количестве пятнадцать (в смысле человек, а не джипов!) с грохотом укатили далеко вперед, дав остальным возможность наслаждаться последними безмолвными мгновениями ночи под красиво тускнеющими крупными звездами.
Я отказался от места в джипе. Чего там интересного? Едешь, качаешься из стороны в сторону, как ванька-встанька, слушаешь визги худосочных голландских девиц. А вот животины - это здорово! Верблюды с красными уздечками и кисточками ступали степенно, важно, будто гордые поклажей - огромными тюками, завязанными прихотливыми узлами. Черная в белых полосах плотная ткань невольно усыпляла взгляд.
-Что там внутри? - спросил я Берназера, высокого, нескладного араба, не отходившего от нас ни на шаг. Если это был тот парень, о котором меня предупреждал Вован, неудивительно, что он его боялся. Берназер обладал столь кислым выражением худого выжженного лица и такими скептическими губами, что разговаривать с ним не хотелось. Больше всего меня раздражал его запах - невнятный, сырой, будто гниющего лука, неизменно истекающий от военного образца штанов, рубахи и рваного на боку старого бронежилета.