— Даня, налей девочкам чего-нибудь!
Я сделала несколько шагов вперед, выискивая его взглядом. Он стоял в тени дерева возле раскладного столика, уставленного бутылками, пакетами с едой и пластиковой посудой. Улыбнувшись нам и добродушно поприветствовав так, словно мы лучшие друзья, Даня налил вина в пару стаканов и поднес их нам.
— Рад видеть, — сказал он, подавая мне стакан, — надеюсь, сегодня не будет концертов?
— Каких концертов? — переспросила я.
— Таких, как ты в прошлый раз устроила, — усмехаясь, ответил он.
— Если я все правильно помню, — пробормотала я, — концерт был у тебя.
— Ну ладно, замнем. Нам нужно поговорить, но попозже, хорошо? У Машеньки же день рождения, — протянул он и на секунду привлек меня к себе, погладил по плечу, а потом отошел в сторону мангала и проорал: «Дайте же человеку сосиску! Меня зовут Бен Ганн! Бен Ганн!»
Я сделала глоток вина из стакана. Мне хотелось разреветься и убежать. Катя, заметив мое настроение, сказала:
— Хочешь, давай сбежим? А лучше, давай напьемся?!
Я посмотрела на ее доброе веснушчатое лицо, на Мэри скачущую с сосиской в руке, на Димона и Илью фехтующих шампурами, улыбнулась и кивнула:
— Ну, хорошо, давай. Напьемся.
И мы напились. И тогда вся компания вдруг стала выглядеть очень мило и дружественно. Незнакомая девочка оказалась двоюродной сестрой Мэри, а татуированный парень с лысиной ее новым бой-френдом. Мэри излучала счастье и безмятежность и, все больше пьянея, вешалась на своего друга.
Солнце постепенно садилось. Мы сидели на траве, глядели в закатное небо, раскрашенное в потрясающие оранжевые и нежно-розовые тона, и орали песни на весь парк.
Я даже не сразу заметила, как ко мне подсел Д. Он снял с себя джинсовку и накинул мне на плечи. Я повернулась к нему, а он не говоря ни слова вдруг начал меня целовать. Я инстинктивно потянулась и обняла его. «Любимый мой!» — пронеслось в моей голове, — «Как я соскучилась!», но тут же появилась следующая мысль: «Какого дьявола это происходит?»
Я отстранилась от него и прошептала:
— Подожди, ты же хотел поговорить.
— Давай потом, — сказал Д., снова привлекая меня к себе.
— Нет, поговорим сейчас. Что ты хотел сказать?! — не унималась я.
— Хотел, чтобы ты не злилась на меня, — ответил он.
— Я не злилась, я ревновала, — честно ответила я, — и да, я злилась.
— Почему?
— Я люблю тебя, — выпалила я быстрее, чем подумала.
— А я? — отозвался Д. вымученно и горько.
Если бы слова могли убивать, я бы лежала в луже крови, расколотая надвое. В этот момент я отчетливо поняла, что надо уходить. Я резко встала, сбросила на траву куртку Д. и пошла, не оборачиваясь по аллее. Катька вскочила следом. Д. остался сидеть.
На выходе из парка мы вдруг увидели Мауса. Он шел навстречу с большим букетом желтых хризантем, приготовленным, конечно же, для его роковой бывшей. Увидев нас с Катькой, он закричал:
— Кто-то сбегает! Не честно! Ну-ка вернулись обе две!
Он приветственно обнялся с Катькой, а потом подошел ко мне, и тоже обнял, чуть не выронив свой букет. И тут мои губы снова приняли неожиданный поцелуй, но теперь уже от Макса, и он был таким нешуточным и дерзким, что у меня едва не подкосились ноги. В последнее время я пользовалась явной популярностью у лиц мужского пола. Я вырвалась и неожиданно для себя, пьяно расхохотавшись, сказала:
— В очередь, сукины дети! В очередь!
— Булгакова на ночь? Некомильфо! — возразил Маус и взял меня за руку.
— Я с утра начала, — сказала я, сжав в ответ его ладонь, чувствуя ее тепло каждой клеточкой кожи.
— Пока, Макс! Нам идти надо, поздно уже! — спасла положение Катька, потянув меня за второю руку.
— Предательницы! — буркнул он и отпустил меня.
Мы были слишком пьяны и возбуждены, чтобы идти домой. Из уличного телефона-автомата мы позвонили Насте, с целью напроситься к ней на чай и рассказать последние события. К счастью она была дома, к несчастью с Сержем, и видимо своим звонком мы нарушили их интимное уединение.
— Ладно, что с вами делать, приходите! Сережа все равно скоро уходит, — сказала Настя в ответ на наши жалостливые мольбы.
Конечно, Насте было интереснее всего узнать, как там Илья, но и про мои переживания она была не прочь послушать. Забыв про уговор с Семеном о неразглашении нашей связи, я выложила девчонкам всю историю последних дней. Обе были удивлены, но не слишком. Возможно, подозревали что-то подобное. А когда мы рассказали Насте о Мэрином пикнике, она сформулировала свою очередную сентенцию:
— Это — эффект красотки! Пока ты одна, а тем более брошена, тебя никто не любит и не хочет. Но стоит завести мало-мальски симпатичного парня, как остальные слетаются, словно мухи на мед! Ты очень правильно сделала, что не стала зацикливаться на прошлом и закрутила интригу с Семой.