— Десять лет назад, автомобильная авария, множественные переломы, воспаление, гангрена, очень качественный протез. Жить и любить не мешает! — и он вдруг весело подмигнул, — Петь-то будем, не?
Я ошарашено молчала.
— А сейчас тебе сколько лет? — вовремя нашлась Настя.
— Двадцать семь, а что? — переспросил Ян.
— Больше семнадцати не дашь!
— Еще одно последствие аварии, я перестал стареть, — ухмыльнулся он, — скоро вам будет тридцать, а мне пятнадцать! Так что, давайте успевать общаться, а то я со старушками как-то не очень.
Я продолжала молчать, а Настя спасать ситуацию:
— Ника хорошо поет, ты не думай, она просто немного стесняется.
Она тихонько подтолкнула меня в сторону Яна, и мне пришлось сделать шаг вперед.
— Возьми-ка несколько нот, — сказал Ян и пробежал пальцами по клавишам синтезатора.
Я повторила музыкальную фразу. Он снова сыграл. Я снова спела.
— Неплохо, черт! Совсем неплохо! — прокомментировал Ян, — Где пела?
— В колледже на КВНах, в дворовом кружке, — смущенно ответила, мне польстила его похвала.
— Короче, нигде! Но ничего, мы тебя прославим! Я как раз ставлю новые опыты по звукоизвлечению. Будешь ходить ко мне по средам и пятницам, — он запустил пальцы в свою челку и задумчиво почесал голову, — скажем, в три!
— Зачем?
— Голос ставить, материал писать. Да! Еще готовить мне и мыть посуду!
— Я вообще-то работаю до шести, — возразила я.
— Тогда в семь.
Его игриво-настойчивый тон не оставлял ни единого шанса для возражений. Я кивнула и ответила:
— Договорились.
С этого момента у меня началась абсолютно новая жизнь. Теперь почти каждый день после работы я неслась к Яну на студию, а если там репетировали Вова и Серж, то мы отправлялись на его квартиру, в доме неподалеку от паркинга.
Он учил меня петь. Он учил меня сочинять песни. Он учил меня думать. Он говорил со мной. Он не имел ничего общего с Дымом, который, как я стала впоследствии понимать к своим двадцати семи годам, так и остался инфантильным подростком с кучей комплексов, чьей основной аудиторией оставались такие же закомплексованные тинейджеры. Ян, несмотря на свой юный облик, был настоящим взрослым мужчиной. Он жил самостоятельной жизнью, водил машину, писал музыку, играл на всех возможных инструментах, делал и сводил аудиозаписи для различных музыкальных коллективов, обучал вокалу молодежь. В довершение всего, он был арт-директором клуба «Диггер», занимался организацией концертов иностранных групп! У него было все, и даже больше. Деньги, связи и дьявольское обаяние, как говорил когда-то Иван. А еще ему как-то удавалось выкроить время для меня.
Каждый день я благодарила судьбу за то, что она свела меня с Яном. В его лице я обрела нового кумира, гуру в сфере музыки и творчества.
При всем при этом, он был необыкновенным раздолбаем, называл себя «Ян — повелитель фортепьян», много пил, много курил, ругался матом и коллекционировал порно. А еще он любил бездельничать и делал это с утонченным изяществом. Всякий раз, когда выдавался погожий денек, он собирал рюкзак с пледом, какими-нибудь бутербродами и обязательным термосом крепкого черного чая, и мы с ним отправлялись на пикник, чтобы на лоне природы проветрить голову и наполнить ее новыми творческими идеями.
Я обожала эти наши с ним вылазки, ведь в то время пока Настя и Катя постигали науку любви с Сержем и Вовой, я могла с Яном постигать певческое и композиторское мастерство, а так же его жизнелюбивую пофигистическую философию.
Он называл меня «Моя Муза Печали». И мне, конечно же, это очень льстило. Он говорил, что у меня печальный образ нимфы дождя и необычный тембр голоса. И хотя, в общении с Яном, никогда не было ясно до конца, шутит он или говорит серьезно, я чувствовала себя рядом с ним действительно интересной личностью.
Как-то незаметно я поделилась с ним историями своей несчастной любви к Д. и Маусу, о странной дружбе с Семеном и о том, что после всех этих событий ничего не чувствую, кроме пустоты в душе.
Он же сказал, что я должна благодарить вселенную за то, что она послала в мою жизнь таких талантливых учителей, и что я должна извлечь из этого опыта важные жизненные уроки и вдохновение для творчества.
— Ты знаешь, — сказал мне Ян, — в твоем возрасте я тоже сгорал от любви, боготворил женщин и разбивал свое сердце о скалы страстей. Теперь я знаю, что все не напрасно, ведь благодаря ним я смог написать несколько по-настоящему приличных песен и заработать на них. Да еще и новых женщин в постель затащить!