— Принести тебе чего-нибудь? — ласково спрашиваешь ты меня, наклоняясь над моим ухом.
— Ничего не нужно, спасибо, — смущенно говорю я.
— Давай, я принесу тебе мороженое? — говоришь ты и встаешь.
— Не надо, — повторяю я, но ты уже вышел из-за стола и направляешься к бару, обходя разношерстных субъектов наполняющих кафе.
Я вижу, как ты искусно раздвигая небольшую толпу у стойки, пробираешься к бармену, вижу как он проворно оформляет и подает тебе два шарика мороженого в стеклянной креманке с маленькой ложечкой, вижу как ты идешь обратно с добычей ко мне. А потом, я вижу, как из-за столика невдалеке вдруг встает и оказывается прямо перед тобой стройная пышногривая фигурка в розовом кукольном сарафане с оборками. Она что-то говорит тебе, запрокидывает голову и хохочет. Она кладет свою руку тебе на плечо. Она повисает на твоем локте. Она берет ложечку и, зачерпывая мороженое, аккуратно отправляет его в свой накрашенный рот. Ты не возражаешь. Она кладет ложку на место и целует тебя сначала в щеку, потом в губы. И ты не против. Она — это Мэри.
Чувствую, как сердце подскакивает к горлу и бьется так, что едва не выпрыгивает на стол. В глазах песок. В руках дрожь. В животе чей-то холодный кулак с костлявыми пальцами больно сжимает самые жизненно важные органы. Задыхаясь от накатившей боли, толкаю Катю локтем и киваю в сторону, где вы стоите и так мило общаетесь. Она реагирует мгновенно. Берет нас с Настей за руки и тоном не терпящим никаких возражений громко заявляет:
— Ну, что ж спасибо! Все было очень мило, но нам пора!
— Что так резко? — удивляется Коля.
— Утюги забыли выключить, только что вспомнили! — бодро отвечает Катька.
— Какие утюги? — косится на нее Настя.
— Так все сгорело давно наверно, — предполагает Коля.
— Вот и пойдем, порыщем по пепелищу, может что-то уцелело… — широко улыбаясь, говорит Катя и тащит нас к выходу на улицу. Все происходит очень быстро. Думаю, что ты так не заметил нашего ухода, поглощенный беседой с Мэри.
— Что за паника? — недоумевает Настя, когда мы, спустившись по лестнице, направляемся по алее в сторону остановки.
Катя сбивчиво объясняет, а я лишь глубоко дышу, чтобы справиться с накатившим волнением и тошнотой.
— А я предупреждала! — говорит Настя, когда до нее доходит смысл произошедшего, — Не надо было соглашаться ехать с ними. Мавр сделал свое дело. Мавр должен уходить! Помнишь?!
— Не должен, а может, — поправляю я.
— В твоем случае — должен!
— Да я и не ждала чего-то особого, — говорю я, — но не думала, что будет ТАК.
— Брось, брось, забудь, выбрось из головы! — твердит Катя, — Пойдемте ко мне, у меня есть вафельный торт! И поставим «Секс в большом городе»! И покурим, у меня еще «вог с ментолом» остался с того раза.
И мы идем к Катьке домой. В наше извечное убежище. Снова втроем, по-прежнему дьявольски хороши и предательски нервны.
Сентябрь 2002 — Рэйв, мантра и карма
Их несколько здесь —
измеряющих время звучаньем,
На хороший вопрос
готовых ответить мычаньем;
И глядя вокруг,
я вижу, что их появленье
Весьма неслучайно,
весьма неслучайно…
(с) Аквариум — Плоскость ("Асса")
Я перемешивала в кружке быстрорастворимую лапшу со вкусом курицы, когда на столе запиликала трубка радиотелефона. «Ну почему они вечно звонят в обед», — с тоской подумала я, нехотя нажимая кнопку.
— Здравствуйте, мне нужна Ника, — послышался усталый женский голос.
— Я слушаю, — ответила я.
— Это мама Ильи Коршунова. Вы его знаете?
— Да.
— Скажите, вы давно его видели?
Я невольно поежилась, вспомнив обстоятельства, при которых мы виделись с Ильей последний раз. Он тогда был сам не свой и пьяный в стельку, да и я, по правде говоря, тоже.
— Пару недель назад или чуть больше, — сказала я, — что-то случилось?
- Илья пропал, уже четыре дня его нет дома. Я переживаю. Обзваниваю всех, кто его знает. Дима в отъезде, Стас и Миша тоже не видели его больше недели. Мэри с ним в ссоре и тоже ничего не может сказать. Не могу дозвониться до Данилы. Ваша подруга Катя сказала, что вы знаете его рабочий номер. Можете мне его дать?
Она говорила сбивчиво, делая паузы для вздоха, было слышно, что женщина еле держится, чтобы не зарыдать в голос.
— Конечно, я продиктую, вы готовы записать? — сказала я и по памяти продиктовала рабочий номер Д.