— Ника, поедем? — предложил Макс.
— Я с Катей, ей надо домой, — ответила я.
— Мы отвезем, — сказал Илья, — а ты езжай, повеселись.
Его «по-ве-се-лись» прозвучало издевательски и гадливо. В третий раз за этот вечер меня захлестнула волна стыда.
— Не брошу я подругу с двумя мужиками, Илюша.
— Ну, тогда пока, — сказал Макс и пошел к своей машине.
Он больше ни разу не посмотрел в мою сторону. У меня заныло в груди при виде его удаляющейся фигуры. Что я такое делаю или не делаю, чтобы заслужить подобное отношение?!
— Любишь его? — вдруг спросил Илья, бросив под ноги окурок.
— Никто никого не любит, — сказала я прочно засевшую в мозгу фразу.
По дороге домой Катька вдруг разрыдалась:
— Но почему все так ужасно?! Что я ему такого сделала?
— Кому? — спросил Семен.
— Своему парню.
— А у тебя есть парень? — удивился Илья.
— Уже нет, — ответила Катя со слезами в голосе. — Вы побудете со мной дома, пока я не усну? Не хочу снова оказаться наедине со своими мыслями. Снова одной, в темноте… Я этого не вынесу…
Она была такая несчастная и милая, что мы трое заверили ее, что конечно посидим с ней.
— Не грусти, Катюха, — поддержал ее Илья, — они все козлы и мужланы!
— Кто? — протянула Катя.
— Все. Все девушки!
Стоит ли говорить, что в итоге, все эти утешения пьяной одинокой Катьки вылились в дичайшую вечеринку у нее на квартире. Мы заехали в магазин, набрали еды и выпивки. Приготовили шикарный ужин. И хотя время уже было глубоко за полночь, все были бодры и полны энтузиазма. После ужина мы врубили музыку и подпевали дурными голосами, как последний раз в жизни. У каждого из нас был свой повод пострадать. У Кати — Вова, у меня — Макс, у Ильи — Настя, а у Семена его безумный имидж и непостижимая душевная организация. Каждому нужна была поддержка, и мы ее друг другу оказали. Мы напились так, что в голове стоял колокольный звон.
Уже глубокой ночью, когда Катя и Илья курили на кухне, а мы с Семеном смотрели какой-то арт-хаусный фильм, лежа на диване, Семен попытался поцеловать меня.
— Сема, это не нужно никому из нас, — ответила я, отстраняясь, — давай не будем омрачать сексом эту прекрасную дружескую попойку!
— Одному из нас точно нужно, — пылко ответил он.
— Никто никого не любит, — повторила я в очередной раз и провалилась в глубокий черный колодец вязкого сна.
Проснулась я от чудовищной головной боли, казалось, что внутри мозга перекатывается раскаленный чугунный шар. Я открыла глаза и увидела перед собой глаза Семена. Мы по-прежнему лежали с ним на диване. К счастью, одетые, хотя и изрядно помятые.
— Классно потусили, — шепнул Семен, — давно так не отрывался.
— Где Катька? — спросила я.
Семен потянулся, оглядываясь по сторонам. Я приподнялась на локтях. Мы были одни в комнате. У меня сжалось сердце от нехорошего предчувствия. Я встала с дивана и пошла по квартире, искать подругу. На кухне пропахшей сигаретным дымом стоял кавардак из грязной посуды и остатков еды, тихонько играло радио, и никого не было. По коридору я прокралась к двери Катиной спальни и прислушалась — ни звука. Раздираемая сомнениями, правильно ли поступаю, я слегка надавила на дверь, приоткрыла ее и заглянула в комнату. Увиденное повергло меня в шок. Катя и Илья сладко спали, прижавшись друг к другу, абсолютно голые. По полу валялась одежда, одеяло, подушка и полосатый плед. Очевидно, они провели бурную ночь.
Черт! Черт! Черт! Но почему это происходит с нами?! Я в панике закрыла дверь и побежала в комнату к Семену, но его там уже не было. Он, подпевая радио, мыл посуду на кухне.
— Давай, сваргань яишенку! — сказал он, когда я вошла, — Я сковороду отмыл. Кто вообще додумался плавить в ней сыр?!
— Мы же пытались сварить фондю, — напомнила я, — по твоему «венецианскому» рецепту.
— А точно, — вспомнил Семен, — отпадный рецепт!
— Но все же, я не уверена, что в Венеции готовят фондю и макают в него пельмени.
— В шоколадное, наверно не макают, но сырное — просто идеально для этого, — ответил Семен.
Его непосредственность меня завораживала.
Мы уже успели навести порядок, приготовить яичницу с жареным хлебом и колбасой и сварить кофе, когда на кухне появились два лохматых и мятых зомби, отдаленно напоминающих Катю и Илью. Они держались за руки, на Кате была его джинсовая рубашка. Я заметила, что Катя прячет глаза, видимо не зная, как себя вести. Илья тоже был непривычно тих.
Положение спас как всегда Семен. Начал рассказывать веселую историю про тайских трансвеститов, как они заигрывали с ним в каком-то баре в Паттайе и чуть не заставили выступать вместе с ними на шоу.