— Говори, — Илья пихнул друга ногой.
— Ника… — тихо сказал Д.
— Что?
— Я люблю тебя.
Октябрь 2002 — Катина боль, моя любовь и Настины страсти
Проводи,
И я буду плыть,
Я буду стыть под слишком шумные воды…
Перестань,
Твои глаза — мои глаза
В них просто разные коды.
(с) Земфира — «Мачо»
Я смотрела на Катю и не узнавала ее, не замечая ни следа прежней улыбчивости и беззаботности. Зато в ее глазах появилась тень безнадежной печали. Той самой печали, которую я чувствовала внутри себя, после особенно острых любовных переживаний, связанных с Д. или Максом. В Насте я тоже нередко улавливала подобное, когда она страдала по Илье. Теперь настала очередь Кати — ощутить на себе, что означает быть страстно и, скорее всего, безответно влюбленной. Глубокая и болезненная любовь, казалось, сочилась из ее взгляда, готовая вот-вот вылиться крупными обильными слезами.
Теперь у нас с Катей была тайна. Она не хотела, чтобы Настя что-то знала про ее связь с Ильей, поэтому избегала общения с подругой, и меня заставила поклясться, что я ей ничего не расскажу, и молчать даже под пытками. К счастью мне не приходилось особо стараться для этого, Настя была полностью поглощена новым витком романа с Яном, и я теперь редко виделась с обоими. Мы репетировали с Сержем в подземной студии, пока Настя и Ян предавались любовным утехам у него дома. Но я чувствовала, что это скоро закончится, и Кате придется увидеться с Настей.
— Ты не сможешь прятаться от нее вечно, когда начнутся занятия в институте, вам придется видеться. К тому же, она скоро поймет, что ты ее избегаешь, и начнет подозревать неладное, — убеждала я Катю.
— Может мне взять академ? Или вообще перевестись в другой ВУЗ? — спросила Катька.
— Не глупи. Встреться с ней или хотя бы просто позвони. Она же наша подруга, она поймет. Она сейчас так счастлива, что готова простить что угодно, кому угодно. К тому же, она же сама его бросила. Выбрала Яна.
— Она тут же переменит свое мнение, как только узнает, про нас. Ты вспомни, как она всегда презирала всех девушек, которые даже просто подходили близко к нему, а тут я, со своей любовью. Она же проклянет меня. И тут же захочет его вернуть.
Я представила реакцию Насти и поняла, что Катя права. Она наверняка решит, что ее предали.
— Неужели ты, правда, так его любишь?
— Да. Я не верила, что такое бывает, думала, что вы с Настей сильно преувеличиваете, когда говорите о своей любви. Я никогда не чувствовала подобного, а теперь, понимаю, насколько это мучительно. Я словно физически ощущаю, как он течет у меня по венам. Как все болит внутри. Во мне столько этой проклятой любви, что меня тошнит от нее. Я готова линолеум грызть, как пес, который тоскует без хозяина.
— Илья, он же такой баламут и вообще странный, как тебя угораздило? — я искренне не понимала, хотя знала не понаслышке об ощущениях, которые описывала Катя.
— Он вообще не такой, каким кажется с виду. Я не подозревала, что он настолько невероятный человек и никогда не думала, что он впустит меня в свою душу.
— А он впустил?
— Скажем так, приоткрыл завесу. Не знаю, как объяснить. Знаю одно — я люблю его.
— А он?
— Не знаю. Мы это не обсуждали. Мы мало разговариваем, — Катя залилась краской.
— То есть, он приходит, вы занимаетесь сексом, и он уходит? — уточнила я.
— В общем да. Иногда он остается ночевать. Жутко храпит, так, что я не сплю всю ночь. Но я при этом счастлива так, что не могу ни о чем думать, вообще ни одной мысли в голове. А когда он уходит, я готова срывать обои со стен …
— Да, и грызть линолеум… Ты уже говорила. В общем, кранты тебе, мужайся. А он, кстати, что-нибудь говорит тебе, что чувствует он?
— Ничего особенного, кроме того, что я его Котич.
— И это длится уже месяц.
— Да.
— А ты признавалась ему в любви?
— Нет, конечно. Он еще подумает, что я сошла с ума, — Катька махнула рукой.
— А разве это не так? Может быть, ты чувствуешь всего лишь страсть из-за того, что он хороший любовник? — предположила я, мысленно сравнивая Катины чувства к Илье, с теми, что я некогда испытывала к Максу.
— Ты-то откуда знаешь? — изумилась Катька.
— Настя говорила, — пояснила я, — так бывает. Люди совпадают друг с другом, как кусочки пазла.
— У тебя было?
— Ты же знаешь, что да.
— А с Данилой?
— Мы с ним тоже совпали, но не как пазл. А как…
— Малыш и Карлсон? — Катя рассмеялась.
— Сравнение, отдающее нетрадиционной сексуальной ориентацией, но да, если отбросить домыслы и вспомнить суть. Я маленькая, печальная и рассудительная, а он большой жизнерадостный ребенок. Но при этом, я умею искренне веселиться, а в нем живет глубокая экзистенциальная тоска, и глаза его грустны, даже когда он смеется.