— В том, то и дело, что нет! — воскликнул Саня, — Мы — то ее в жизни не видели!
— А как вы поняли, что именно к ней надо садиться? Там же все трое были старенькие?
— Она должна была нам подать тайный знак — снять и протереть очки платочком в момент, когда мы брали билеты.
— С ума сойти! — сказала я, — А если бы она забыла, или другие преподы начали тоже снимать очки, вы сильно рисковали.
— Тогда бы Кащик у нас в армию пошел, — рассмеялась Оля.
— Как ты его назвала? — удивилась я.
— Кащ, он же Кощеев. Кощей, если коротко, то Кащ.
— Тогда не Кащ, а Кощ? — предположила я.
— К черту условности, даешь спонтанность и разнузданность! — сказала Оля.
— Кстати о разнузданности, что вы там употребили перед экзаменом?
— Употребили? — удивился Саня.
— Бумажки какие-то. Что это было? «Марки»?
— Скажешь тоже, «марки»! Счастливый билет это был из трамвая, чтоб желание сбылось — поступить! — ответила Оля.
В общем, ребята оказались те еще приколисты. Они не очень-то тяготели к учебе, зато постоянно что-то затевали. Правда основной темой их затей были прогулы пар и распитие пива, а так же посещение сомнительных подпольных игровых клубов и баров. Но их чувство юмора, доброта и обаяние сделали свое дело, я полюбила их всей душой и нередко тусовалась с ними вместо пар, давала списывать или вообще делала за них домашнее задание. Ибо, чего не сделаешь ради друзей.
***
Учебный год незаметно пролетал, и я не успела опомниться, как в город снова пришла весна, а с ней огромная доза безумия в головы моих дорогих чуваков. И благодаря этому безумию для меня началась череда судьбоносных событий и встреч.
В один из последних мартовских дней наша методистка — англичанка решила вместо пар сводить группу на фильм «Сибирский цирюльник» на английском языке. Конечно, на самый ранний сеанс — аж в 8.30, в кинотеатр находящийся в центре города. Накануне наступило сильное похолодание, и, несмотря на то, что на дворе был уже конец марта, на улице с утра было снежно и -14 с ветром. В наших широтах такие вещи не редкость, и никаким катаклизмом не являются. Хотя лично я бы в такую погоду отменяла любые мероприятия и спала бы дома под тремя одеялами.
Чтобы добраться до кинотеатра вовремя, я с нечеловеческим усилием заставила себя встать в шесть утра, доехала из своего спального района в промерзшем трамвае до метро, а потом еще от метро пришлось идти минут пятнадцать. В общем, к тому моменту как я дошла до кинотеатра, моим желанием было только поскорее сесть на свое место, дождаться, когда в зале погаснет свет, согреться и погрузиться в сладкий здоровый сон. Но не тут-то было.
Еще издали у входа я увидела Каща, он без шапки и с красными от холода ушами, трясся, но все равно курил, выдыхая обветренными губами огромные клубы дыма.
— Ничего, — ободрила я его, — сейчас поспим в тепле. Кофе еще в буфете выпьем, если он конечно работает.
— Не выйдет, — прохрипел Саня.
— Это почему? — удивилась я.
В этот момент из дверей кинотеатра выскочила Оля в полосатой шапке как у Буратино и ядовито-желтом пуховике и возбужденно затараторила:
— Йоу, чуваки, валим отсюда. Я сдала билеты, у нас на троих 120 рублей. Погнали в «Ракету», выпьем чего-нибудь горячительного, пусть эти заучки смотрят свою английскую муру!
Учитывая, что до «Ракеты» надо было еще ехать три остановки на автобусе, которого еще надо было дождаться на пронизывающем ветру, а проездные у нас были только на трамвай, Ольгиного восторга мы с Саней никак не могли разделить. Но делать было нечего, пришлось ехать в «Ракету» и тратиться на проезд.
«Ракета» — одно из тех милых заведений — пристанищ бедных студентов и брошенных мужей, оазис покоя и толерантности, где за символические деньги подавали кофе, хот-доги и шаурму, а еще наливали в любое время дня и ночи напитки разной крепости. Нашим фаворитом среди них был дынный коктейль «Казанова». И еще там можно было курить.
Мы не учли одного: «Ракета» в 9.00 не работала, хотя и являлась круглосуточным кафе. С 9 до 10 там как раз была пересменка. В общем, к тому моменту, когда у нас, наконец, появилась возможность пропить и проесть наши капиталы, мы уже были не люди, а бледные бестелесные сущности, сотканные из ледяного ветра и сигаретного дыма.
Денег нам хватило на три коктейля, три кофе, три сочащихся жиром беляша. Получив у стойки бара свою добычу, мы расселись за столиком в углу. Саня закурил, и, кажется, впал в нирвану, а Оля достала из сумки конспект, ручку, карандаш и деловито осведомилась у меня: «Ты мне дашь списать ОЭТ?»
И тут меня осенило, что вся эта эпопея со сдачей билетов и походом в «Ракету» была лишь частью ее коварного плана по списыванию домашней работы по основам экономической теории, пары по которой должны были начаться как раз после пар по английскому.