— Поддерживаю, — согласилась Алена.
— Ника, как ты могла, вообще? — с горечью в голосе бросила Настя, — Пойдемте девочки. Не хочу ее видеть.
Они вышли из палаты, а я снова бросилась на кровать и снова разрыдалась. Казалось, с рыданиями из меня выскочит сердце от обиды, стыда и боли.
Теперь я была совершенно одна, без подруги. И даже маме нельзя было пожаловаться. При мысли, что Настя больше не заговорит со мной, у меня внутри все дрожало от ужаса. Как я буду жить оставшиеся дни в лагере? Они наверняка расскажут о бойкоте остальным, и со мной вообще никто не будет разговаривать. И Илья, конечно, не признается ни в чем, и я так и останусь изгоем до самого конца смены.
Пролежав в палате несколько часов, я пропустила обед. Когда девчонки вернулись, никто даже не посмотрел в мою сторону. Все любили Настю, и, поняв, что место ее лучшей подруги стало вакантно, они вились возле нее изо всех сил. В тихий час все собрались возле ее кровати и разговаривали вполголоса, взрываясь, время от времени заливистым хохотом. Кажется, Настя хвасталась каким-то очередным подарочком от Ильи, который он ей преподнес, видимо, чтобы забыть о сегодняшнем происшествии. И теперь они придумывали, что бы ему такое написать в ответ, и кто понесет записку.
Когда кончился тихий час, и все ушли на полдник, я уже знала, что нужно делать. Я решила сбежать из лагеря!
Я сходила в чемоданную, взяла свою сумку, принялась было собирать вещи, но потом решила, что с сумкой меня остановят. Поэтому, надев на себя все самое ценное (джинсовую юбку, розовую олимпийку и кроссовки «reebok») и взяв только пакет с зубной щеткой, пастой и книгой «Девочка с Земли», я решительно вышла из корпуса. У меня было с собой немного денег, мама дала мне на непредвиденные расходы, этого вполне должно было хватить на проезд в автобусе. Все было очень просто. Нужно было только незаметно выйти за ворота лагеря, дойти через небольшой лесок до деревни, а там найти автостанцию и спокойно дождаться автобуса, едущего в город.
Идти через центральные ворота я не решилась. То и дело, подозрительно глядя по сторонам, я мелкими перебежками добралась до хоздвора, в надежде, что смогу незаметно перелезть через забор. К счастью этого делать мне не пришлось, потому что во дворе стояла грузовая машина, и ворота были распахнуты. Но я не смогла пройти сквозь них незамеченной. На воротах катался Ромка.
— Ника, ты куда?
— Никуда, — буркнула я не останавливаясь.
— Да погоди ты, — воскликнул он, спрыгнул с ворот, догнал меня и пошел рядом.
— Ты, это, извини меня, — сказал он после некоторого молчания, — я просто пошутить хотел.
— Из-за тебя я с Настей поссорилась, — ответила я.
— Как это?
Его удивление было таким искренним, а глаза такими добрыми, что я выложила ему все, что случилось после того, как я убежала из туалета.
— И я вообще-то домой собралась, так что, не надо идти со мной, — сказала я, закончив свой рассказ.
— Как ты доберешься одна? Давай я провожу, я знаю, где деревня, — разволновался Ромка, а потом, вдруг остановившись, спросил: «А может, лучше вернемся? Я могу подтвердить, что ты сказала правду!»
— Настя тебе не поверит. Она Илье больше верит. И вообще, я обижена, не хочу больше там жить. Я ненавижу этот лагерь! — сказала я.
— Тогда я тоже сбегу с тобой! — горячо откликнулся Ромка.
Я посмотрела на него, вспомнила, как еще вчера вечером безмолвно звала его пригласить меня на танец, но он не подошел. А сегодня, из-за всей этой истории он единственный, кто со мной разговаривает, и даже готов сбежать вдвоем со мной из лагеря. И хотя, все случилось по его вине, я почему-то совсем не него не злилась. Кроме того, идти одной было все-таки страшновато, как бы я не храбрилась.
И мы пошли в деревню вдвоем. Свернули с большой дороги на лесную тропинку. Потому, что Ромка сказал, что так быстрее, и в случае чего «лесные кроны защитят нас от погони». Ромка всю дорогу развлекал меня, изображая лагерных воспитателей и рассказывая страшные истории про «розовые зубы» и «черную кассету».
— Девочка — девочка, проклятое такси нашло твою улицу и ищет твой дом! — завывал Ромка и гнался за мной, а я убегала и хохотала на весь лес.
А потом веселье резко кончилось. Едва мы подошли к автостанции, как поняли, что нас там уже ждут. Около остановки стояла белая «Волга», а возле нее были наша молоденькая вожатая Аня и сам директор лагеря, нервно куривший.
— Девочка — девочка, проклятое такси нашло тебя, — пробормотал Ромка при виде них.
— А ну, стой! — свирепо гаркнул директор, бросив на землю окурок, — Куда собрались?