– Спасибо. Как будто на меня шили. – С улыбкой сказала она портнихе, красные щеки которой от удовольствия стали пунцовыми.
– Позвольте снять с Вас еще несколько мерок, чтобы подготовить новый гардероб. Завтра, обещаю, уже несколько платьев и туник будут у Вас.
Портниха закончила свою работу и с поклоном удалилась. Как только дверь захлопнулась, София в недоумении уставилась на свои голые ноги. Как же она пойдет на ужин босиком? Она прошла в гардеробную, в надежде найти там хоть что-то подходящее, но, увы, на длинных полках в ряд стояли только высокие мужские сапоги. Похоже, ее жених не подумал, что у нее совсем нет обуви. В дверь опять постучали, и девушка поспешила посмотреть, кто же еще пришел к ней. На пороге стояли высокий и худой, как жердь, кареглазый мужчина с небольшой корзиной и девушка в длинном коричневом платье с белоснежным, под горло, воротничком и таким же белым передником.
– Приветствую, леди! – Поклонилась она. – Я ваша личная служанка – Наталья, а это башмачник. Он пришел снять мерки для ваших туфель.
Они прошли в комнату, и мужчина принялся за дело. Он быстро измерил стопу Софии со всех сторон и, не слова не говоря, вынул из корзины пару кожаных сандалий. Затем, повернувшись к служанке, что-то промычал, усиленно жестикулируя и, поклонившись, вышел из комнаты.
– Он немой, леди, поэтому не может говорить. Но, с помощью жестов, я в состоянии его немного понимать. Он сказал, что эта обувь вам слегка велика, но уже завтра он сошьет новые сандалии и несколько пар туфлей.
– Понятно. Спасибо, что объяснила.
– Давайте, я уложу ваши волосы, а то скоро уже время ужина. Его превосходительство, наместник Дамир, велел передать, что зайдет за вами через двадцать минут. Так что времени в обрез.
– Тогда приступай. Я не знаю, или точнее, не помню, что сейчас в моде, так что полагаюсь на твой вкус.
– Спасибо, леди.
Служанка принялась за дело.
– Сколько тебе лет? – Решила спросить София.
– Двадцать, леди. Я родилась здесь, в замке. Моя мама кухарка, а отец погиб, когда произошло сражение и свергли прежнего короля Сакрахарта.
– Раньше здесь правил другой?
– Да, года три, наверное, назад. С тех пор все изменилось, и не в лучшую сторону. – Печально произнесла девушка и София почувствовала, что та еле сдержала слезы.
– Тебя кто-то обижает? – Воскликнула она. – Я немедленно поговорю с Дамиром, и виновного накажут!
– Простите, леди! Все хорошо! – служанка явно перепугалась. – Это все мой длинный язык! Такого не повторится!
Да что здесь происходит? София решила, что непременно выяснит причину ее страха и поможет. Пока же она решила не лезть ей в душу.
– Все, готово! – Сказала девушка и торопливо поклонилась. – Разрешите идти?
Это было явное бегство, и волшебница, вздохнув, отпустила Наталью, которая моментально растворилась за дверью. Она действительно сделала чудесную прическу, заплетя волосы в косу вокруг головы и оставив у лица волнистые пряди, и София, посмотрев на себя в зеркало, осталась очень довольна своим отражением. Она быстро обулась и, расправив платье, присела в кресло в ожидании Дамира. Пусть и не надеется, она ему не спустит с рук деспотичное поведение и накажет холодностью и безразличием! Ему следует научиться принимать ее, как равного себе человека, имеющего свое собственное мнение!
Вскоре на пороге появился наместник, одетый скромно, но изящно. Он явно готовился к ужину. Даже торчащие в разные стороны волосы теперь были аккуратно причесаны. В черных хлопковых брюках, заправленных в высокие кожаные сапоги, белоснежной рубашке и ярко-красном шейном платке он выглядел очень мужественно. На груди, на толстой золотой цепи висел амулет в виде дракона со сверкающими глазами-рубинами. Он закашлялся и немного замялся. Затем достал из кармана золотое украшение и протянул его Софии.
– Этот браслет принадлежал маме. Я хочу, чтобы теперь он был твоим. Прошу, прими его в знак моей любви.
Как и любая девчонка, София, при виде чудесного подарка, оттаяла и решила долго не дуться на своего жениха. Быстро подойдя к Дамиру, она вытянула руку. Он сомкнул на ней толстый золотой браслет, с гравировкой в виде лилий, и, не отводя от девушки горящих глаз, поцеловал тонкое запястье, в место, где бился пульс. У волшебницы от этого прикосновения по телу разлилось приятное тепло и она, засмущавшись, выдернула ладонь.