Мария невесело усмехнулась в ответ, хмуро посмотрев на парня.
- Не за что. Чего ты такой весёлый?
- Тот же вопрос, – тут же посерьёзнев, ответил парень, натягивая рубашку. – Маш, с того злополучного дня прошла неделя. Может, ты всё же попытаешься хотя бы улыбнуться?
Девушка ещё больше насупилась и отвернулась от него. В глазах начало неприятно жечь. Баш тяжело вздохнул.
- Ну вот, опять. Царь, ну почему Кора выбрала именно это время? Уж лучше бы она ничего не узнавала.
Парень возвёл глаза к полотку, думая, что ему дальше делать. Он лёг поперёк кровати и выглянул из-за плеча царицы. Девушка отвела взгляд в сторону, чтобы не видеть его лица.
- Машка… – он не без удовольствия заметил, что Мария прикусила щёки изнутри. Значит, хочет улыбнуться, но сдерживается. Парень немного приподнялся и потянулся к ней. Девушка покраснела, почувствовав на щеке прикосновение его губ. Она повернула голову к нему.
- Баш, прекрати, – её голос дрогнул от сдерживаемого смеха.
- Ты о чём? – парень состроил невиннейшее выражение лица, упершись руками в одеяло по обе стороны от подруги. Девушка нахмурилась, по-детски надув губы. – Что?
- Баш, я тебе очень благодарна, что ты пытаешься меня развеселить, но боюсь, для этого тебе придётся вернуть время на неделю назад, до предательства Коры. Мне вполне понравился момент, после первого визита лекаря ко мне, – она на мгновение улыбнулась. Себастьян выгнул бровь и поджал губы.
- Мне тоже, только меня начинает настораживать твоя хандра. Маш, ты всю жизнь будешь страдать из-за предательства Коры?
- А может, и буду! – рассердилась девушка. – И вообще, слезь с меня, иначе…
Баш перебил девушку, накрыв лёгким поцелуем её губы. Мария вскинула брови от удивления, но отталкивать его не стала. Слишком много всего произошло, чтобы отказываться от такого.
Тихон отложил очередной рецепт какого-то настоя в сторону, когда в дверь постучали. Он, не отвлекаясь, пригласил войти гостя. Из проёма показалась немного растрёпанная голова Баша. Старый лекарь улыбнулся вошедшему.
- О, кого я вижу! Со вчерашнего вечера не видел. Что, царица не отпускает? – он с издёвкой ухмыльнулся в бороду. Баш прищурился, входя внутрь. В лицо ударил спёртый воздух, пропахший то ли мятой, то ли ещё чем-то, очень похожим. В помещении стояла лёгкая белая дымка.
- Не смешно, Тихон. Одному Царю известно, как могла Мария так измениться за время жизни в Ямлезе. Она раньше была более оптимистичной, – парень сел, подперев голову руками.
- Она раньше была ребёнком, – философским тоном ответил мужчина, ставя какой-то котелок на огонь. – Все дети весёлые… Стой, Баш, только не говори, что ты её разлюбил…
Себастьян испепеляющим взором посмотрел на лекаря.
- Тихон, не мели чепухи. Просто легче было, когда она меньше страдала.
- Это нормально. Но, поверь, пройдёт около месяца, и ты её просто не узнаешь. Настроение будет лучше некуда, никакие проблемы не волнуют – самое прекрасное время! Она сейчас ещё плюс болеет, так что большого веселья не жди.
- Да я и так не ждал.
Баш зарылся пальцами в волосы. Ему и правда было тяжело. Он любил Марию, очень. Ему иногда казалось, что большей любви в мире просто нет. Но такого тяжёлого камня на сердце ещё никогда не ощущалось. Когда она бредила ночью, когда захлёбывалась от кашля, душа сжималась в такт её голосу. Ему даже иногда казалось, что он испытывает физическую боль. Но, сколько бы они с лекарем не шутили над этом, Баш всё же был готов терпеть это вечность, только бы быть рядом с ней и иметь возможность заботиться. Ему же помогало осознание того, что Мария любит его в ответ. Нежность в её глазах, улыбка, объятия и поцелуи – за всё это он готов отдать жизнь. Кто бы что не говорил.
Настал вечер. За окном было так темно, что даже деревьев у балкона не было толком видно. Мягкий снег пушистыми, размером с бутоны ромашки хлопьями опускался с неба. Лёгкие, невесомые, они повиновались даже самому слабому дуновению ветерка.
Мария, сидевшая под одеялом, внимательно вчитывалась в текст какого-то договора с Ямлезом. Но девушка явно осталась недовольна условиями, судя по её выражению лица. Она невольно начала задумываться над тем, что Адиль выпил или съел такого, что составил такой жуткий договор?
Но мысли императрицы были прерваны боем колокола. Она закатила глаза. Сейчас войдёт Баш и начнётся… Это происходило каждый вечер, всю неделю, как по расписанию. Девушка решила пока что просто вернуться к делам. Но, не прошло и минуты, как в её покои вошёл Себастьян. Он вскинул брови, увидев, что девушка в десять часов вечера не спит и занимается делами. В следующий миг он нахмурился.
- Это что такое, Марья? Ты почему ещё не спишь? – парень грозно посмотрел на подругу. Та даже не подняла на него глаз.
- Ну, Баш, дай додумать! – заныла она, на всякий случай, вцепившись пальцами в договор. Но парень был непреклонен в своём решении. Он без зазрений совести вырвал их рук подруги лист пергамента и положил на стол. Девушка обиженно посмотрела на него, – точнее, на его спину, – сложив руки на груди.
- Ты издеваешься?
- Нет, – спокойно ответил Себастьян, так и не обернувшись. – Спи, давай, – он шумно вздохнул, читая заголовок договора. – Маш, а…
Он повернулся на сто восемьдесят градусов и, в буквальном смысле, ткнулся носом в Марию, что стояла перед ним с крайне недовольным лицом. Между ними было несколько миллиметров. Баш от неожиданности даже не смог сразу отреагировать, но вскоре взял себя в руки.
- Так, а ну живо в постель!
- Ты мне не указ, – прошипела девушка, но парень, явно был не настроен на мирные переговоры.
- Сейчас узнаешь, указ или нет, – строго произнёс он. В следующее мгновение императрица оказалась у него на руках. Парень перенёс девушку на кровать и уложил, плотно укутав в одеяло так, что двинуться было почти невозможно. Он победоносно ухмыльнулся, смотря на её нахмуренное личико и надутые губки.
- Эй, ты совсем, что ли страх потерял? – царица аж зарумянилась от гнева. Но Себастьяна это только веселило, – Отпусти меня.
- Нет, Марья. Я тебя предупреждал, что если хоть раз увижу, что ты на голом полу стоишь босиком при таком состоянии, то больше твоих уговоров я слушать не буду.
Девушка раздражённо поджала губы, что-то нечленораздельное пробурчала в ответ и перевернулась на бок, игнорируя лицо Баша. Тот лишь улыбнулся и, поцеловав подругу в щёку, встал на ноги.
- Спокойной ночи, – он открыл дверь в коридор. Сегодня ему предстояло вернуться к себе и впервые за неделю провести спокойную ночь без периодических нарушений сна чьим-то кашлем или криками. Маруся почти выздоровела, а значит, жара нет и согревать её не надо. Девушка в ответ лишь задула свечу.
Без пяти девять утра, из-за двери покоев младшей императрицы, выбежала сама Мария, на ходу поправляя причёску, и понеслась к лестнице, чуть не сбивая встречных слуг и придворных с ног, извиняясь за это на ходу. С непривычки и от слабости немного кружилась голова, и гудели ноги под конец пути, но девушка не теряла весёлого расположения духа.
Привлекая всеобщее внимание своим появлением, девушка влетела в зал, сбежала вниз по ступенькам и быстрым шагом, почти бегом, пошла к сёстрам и братьям, сидевшим во главе стола, находившегося справа от императрицы. Весело болтавший с Володаром Баш удивлённо вскинул брови, увидев Марию, но в следующий момент отвёл взгляд, решив про себя, что надо будет поговорить с подругой после. Царица, попытавшись притормозить, заскользила по гладкому полу и остановилась прямо перед сёстрами. Евдокия с улыбкой оглядела сестру.
- Маш, – засмеялась она, поднимаясь и обнимая младшую. – Как же тебя давно не было. Ты где была, а?
Младшая царица вскинула брови, взглянув за спину сестре на Анну, а потом на Володара.
- В смысле, тебе ничего не сказали?
Евдокия непонимающе нахмурилась. Мария на мгновение задумалась, а потом вздохнула.