- Тебе переодеться надо. Давай так? Я тебе одежду принесу, а ты – иди, умывайся.
Мария лишь вздохнула. С Башем спорить бесполезно.
Мария замерла перед самой дверью, не решаясь войти. Она взглянула на Баша. На его лице играла ободряющая улыбка. Его ладонь легла ей на плечо.
- Чего ты?
- Не знаю, – опустила глаза. – Просто страшно немного.
- Тогда, давай я сам.
И он открыл дверь, пропуская подругу вперёд себя. Евдокия стояла у окна, выжидающе глядя на вошедших. Мария заметила, что сестра её очень внимательно смотрела на Баша. Казалось, она будто бы видела его впервые в жизни и пыталась составить первое впечатление. Старшая императрица, сохраняя ничего немного прохладное выражение лица, жестом пригласила сестру и сводного брата сесть. Мария не вытерпела гнетущей тишины и начала первая.
- Дунь, я…
- Я знаю, – перебила её сестра, усаживаясь перед ними на диван. – Знаю про всё. Я не буду стоять на пути у вас. Это ваша жизнь, ваши отношения. Но у меня есть одна единственная просьба.
Мария и Баш, и без того довольно удивлённые таким положением дел, затаили дыхание, думая, что скажет императрица дальше? Евдокия молчала какое-то время, будто формулируя мысль. По её виду можно было подумать, что она явно где-то далеко отсюда, но вскоре девушка вернулась к реальности.
- Думаю, будет не страшно, если вы вернётесь в те времена, когда мы только вернулись из мира без магии. Будете так же общаться, везде быть вместе, только… – она насторожила уже сильно обрадовавшихся молодых людей. – Не целоваться. Не делать ничего, что могло бы выдать отнюдь не дружеские чувства в вас обоих, ясно?
Девушка с улыбкой заметила, как её сестра чуть не прыгает от радости. Глаза прямо так и сверкали. Баш вёл себя более спокойно, но даже ему не удалось скрыть счастливую улыбку. Императрица покачала головой, пытаясь понять, когда она пропустила эту перемену в сестре и его друге, но всё же произнесла.
- Ладно, идите, если поняли.
Царица снова погрузилась в свои какие-то мысли, и не заметила, что сестра её смогла встать только, когда Баш ей подал руку. Но как только Мария выскользнула за дверь, девушка громко произнесла.
- Себастьян, останься на минутку.
Друзья переглянулись. Парень, попросив подождать его и получив утвердительный ответ, закрыл дверь, вновь обернувшись к старшей императрице. Та прожигала его пристальным взглядом, будто стараясь высмотреть что-то, доныне неведомое никому. Девушка стояла прямо, как никогда. Голова гордо вздёрнута.
- Скажи мне, Себастьян. Тяжело ли хранить тайны своего королевского происхождения.
Баш опешил от вопроса императрицы и, забыв смотреть под ноги, споткнулся на пути к креслу, чуть не рухнув на пол. Он от удивления даже не смог найти слов для ответа. Но этого и не потребовалось. Евдокия начала за него.
- Не смотри на меня так. Я знаю, что ты – наследник престола, принц Фингарда и лорд Залесья, Севастьян. Твой отец всё подробно мне расписал.
Пользуясь тишиной и полным непонимания и удивления видом юноши, императрица Обена достала из ящика стола письмо короля Роберта и протянула его принцу, который, в свою очередь, принялся внимательно читать его. Евдокия, зевая из-за бессонной ночи, терпеливо ждала его реакции.
Дочитав, Баш опустил послание.
- Царица, я… Вы из-за этого меня выпустили, так?
- А с чего это вдруг на “Вы”?
- Манеры, – юноша пожал плечами. – Только… отец пишет, что приедет скоро… На мой День Рождения…
- Да, а следовательно, и в День Рождения Марии. Вы же в один день родились…
- Только года разные… Тогда мне исполнится уже двадцать лет… – Баш задумался. Он в первый раз за это время осознал, что... – Значит, я стану законным наследником. Об этом узнает вся страна.
- Да, – улыбнулась Евдокия. – И именно в тот момент ты сможешь без проблем встречаться с Машей…
- И сделать ей предложение, – мысленно дополнил Себастьян. В груди тут же появилось странное, незнакомое доныне чувство нетерпения и волнения. Не факт же, что Мария хочет того же. Или, может, всё-таки да?
Маруся стояла спиной к стене, думая о чём-то и периодически поглядывая на дверь в покои сестры. У императрицы уже который раз возникало желание подслушать, о чём шёл разговор, но, как на зло, как только она подходила, в коридоре появлялась какая-нибудь служанка, стражник или кто ещё из жителей дворца, и все попытки узнать про разговор сестры и друга побольше пресекались у самых истоков.
- Маша!
Младшая вздрогнула и подняла голову. К ней быстрым шагом шла Анна, на ходу снимая перчатки. Они с Эданом и Владом только что вернулись с воскресной службы, которую остальные члены императорской семьи благополучно пропустили по известным нам причинам. Мария почувствовала запах ладана, которым веяло от сестры после церкви. Правда обида всё же загорелась, хотя огонёк этот не сравнился бы с тем, что было в самом начале.
- Марусь, прости меня, – Анна налетела на сестру, прижав её к себе. Младшая чуть не взвыла от боли, но сдержалась, приобнимая Аню в ответ.
- Я не в обиде, – ответила она, дождавшись, когда приступ боли немного утихнет. Анна отстранилась, вопросительно смотря на собеседницу.
- Правда?
- Правда… – Мария улыбнулась, но, как только прозвучала эта фраза, средняя из правительниц тут же перевела разговор на то, что сестра её не ела четыре дня и обязана сегодня при ней съесть всё, что подадут. Маша даже подумала, а не зря ли она так рано помирилась с сестрой?
Комментарий к Глава 22. От света к тьме Мюзикл “Последнее испытание”
АРИЯ РЕЙСТЛИНА («ТЕ ГЛАЗА»)
Те глаза, что глядят сквозь плоть,
Те, что зрят, как уходит жизнь,
Не дадут обмануть себя,
Не сумеют уже любить.
Как любить пустоту и тлен?
Как ступить на болотный мох?
Изменяется даже бог,
Мир исполнен сплошных измен…
Тот, кто видел однажды Тьму
Никогда не поверит в Свет:
Все, что свято, сошло на нет…
И глаза не солгут ему.
Как в часах ручеек песка,
Сквозь глаза протекает свет.
Это свойство я взял в кредит,
И расплата уже близка!
Если встретил зверя — убей,
А убить не можешь — не тронь.
Ибо кто прошел сквозь огонь,
Тот уже во сто крат сильней.
Тот, кто видел однажды тьму,
Никогда не поверит в свет.
Все, что свято, сошло на нет,
И глаза не солгут ему.
====== Глава 23. На три меньше ======
Неделя прошла, как сон. Долгий, бесконечный сон, казавшийся кошмаром. Над дворцом будто нависла тень, росшая с каждой минутой. И природа, похоже, тоже это чувствовала. Весна выдалась холодной и невесёлой. Растения не спешили являть себя народу и восхищать его пытливые взоры своей красотой и чистотой. Медведи, проснувшиеся после зимней спячки, ходили злые и голодные, глядя сонными глазами на белый свет, готовые убить любого, кто попадётся им в поле зрения.
Примерно их же настроение было у Коры. Девушка почти не выходила из своей комнаты, кинжал, которым недавно чуть не убила Марию, всегда держала наготове, чтобы, чуть что, сбежать из столицы.
Феона улыбнулась, смотря на то, как её ученица вздрагивала при каждом шорохе. Её более чем устраивала такая ситуация. Ведьма провела тремя пальцами по поверхности зеркала, и картинка исчезла со стекла, показывая обенке её собственный лик.
- Что ж, – подумала она, оценивающе глядя на себя. – Пришло время появиться на сцене новому персонажу. Не так ли, Гертруда?
Она щёлкнула пальцами. Её окутали клубы чёрного дыма. Когда же они рассеялись, на Феону из зеркала смотрела совершенно иное лицо. Белое не тронутое загаром, с большими серыми глазами. А волосы приобрели золотой оттенок. Девушка откинулась в кресле своего лесного домика.