- Да?
Раздались лёгкие торопливые шаги. Мария побледнела, увидев на пороге Кору. Та принесла царице завтрак.
- Матушка, вот. Ты проспала просто.
Мария еле заставила себя улыбнуться в ответ и ответить так, чтобы голос звучал как обычно.
- Спасибо, я… поем чуть позже. Поставь на письменный стол поднос.
Девица кивнула и исполнила приказ, пока Мария быстро и настороженно соображала, что ей делать. Как ни странно, она не злилась на Кору. То, что она влюбилась в Баша, царица знала довольно давно, но всё же надеялась на то, что её друг не отвечает ей, и что подобная увлечённость несерьёзна и недолговечна. Мария наконец поняла, что больше всего ей не хочется сейчас думать о Баше. Она чувствовала, что практически ненавидит его.
- Да, Маш, – подумала она, вновь взглянув на отражение. – У твоих чувств явно нет никакой логики. Царь, когда всё это кончится?!
- Матушка! – Кора вошла к госпоже. – Завтрак на столе.
- Спасибо. Кора, подойди сюда.
Девица так и сделала. Мария на несколько мгновений исчезла в шкафу, а потом достала оттуда небольшую шкатулку и протянула подруге.
- Вот, – Кора вопросительно посмотрела на царицу, неуверенно принимая изделие из дерева. – Это… это я из Ямлеза привезла… Косметика.
При этом слове глаза царской собеседницы загорелись.
- Я… здесь этим пользоваться не хочу… да… и там, собственно, не красилась… а ты такие вещи любишь, так что… мой тебе подарок, – завершила наконец свою длинную дарственную речь царица с глубоким вздохом. Мимо ушей правда прошла пламенная благодарность девушки. Мимо внимания промелькнул быстрый уход Коры. Мария с трудом опомнилась, заставив себя наконец забыть о вчерашнем и вернуться к сегодняшнему дню. Она окрылилась, поклонилась образам, и вышла за двери, придав себе уверенный и весёлый вид, чтобы не привлекать лишнего внимания. Сохраняя завидное самообладание, она таким манером дошла до тронного зала. Эдан и Евдокия уже были там, и что-то живо обсуждали, но прервались, когда двери с грохотом распахнулись под тяжёлой рукой младшей императрицы, и помешавшая, весело улыбаясь, прыгающей походкой, спустилась по ступенькам вниз. Подойдя ближе, она заметила, как Эдан напрягся, буквально буравя взглядом свою свояченицу.
- Всем доброе утро! – Мария плюхнулась на свой трон, закинув ногу на ногу. – Вы чего такие кислые?
- Рада, что у тебя настроение хорошее, – хмуро отозвалась Евдокия. – А кислые мы, потому что какой-то умник напугал фениксов, ночевавших на дереве у лавки пекаря, и ночью там был пожар. Мы с Эданом там присутствовали и, вследствие этого, не выспались.
- Ага, а несчастный пекарь всю ночь страдал, что “пропала добрая половина его жизни. Как он будет жить?” – Эдан перекривлял голос, который уже сильно надоел ему за эти сутки. – Пришлось выплатить ему компенсацию за ущерб. Хотя по идее это должен был делать тот умник, что фениксов спугнул.
Мария рассмеялась в ответ, слушая эту увлекательную повесть.
- Отлично вы ночь провели. А Анна? Куда она делась?
- Спит, – раздражённо ответил император. – Пока мы были там, она с Владом сидела здесь. Почему Варвара так вовремя отпросилась к семье?
- Так что с Владом? – не выдержала Мария.
- Ничего, он просто боится спать один. Раньше этим занималась его няня, заодно высыпались и мы. А теперь… я вообще не знаю, когда Аня сможет вернуться в привычную стезю.
- Так, отставить хандру! – Евдокие надоело наконец общаться на эту тему. Она и сама жутко хотела спать, но положение старшей императрицы ей просто не давало свободы над своими желаниями. – Давайте вернёмся к изначальной теме. Маш, мы решили распределить обязанности, между нами, по сторонам света. Восток никто не горит желанием брать на себя. Аня хочет заниматься делами с западом.
- А я с югом, – Эдан прямо засветился. – Всегда нравилась их культура.
- Восток хочу я, – Мария улыбнулась. – Я прожила там четыре года. Поведение, обычаи и самые сокровенные тайны стран этой стороны света я знаю наизусть. И, кстати, половину проблем между Ямлезом и Обеном я решила за время своей жизни там.
- Молодец, тебе, по-моему, везёт больше всех, – Евдокия улыбнулась, смотря в глаза сестры и свояка. – Север – моя любимая сторона. И на этом завершаем. Давайте, все к себе, а я съезжу к пекарю тому. Надеюсь, у меня хватит терпения слушать его причитания по второму кругу.
На этом и распрощались. Евдокия вылетела из зала первой. Мария и Эдан вышли вместе из зала и… столкнулись с Себастьяном в коридоре. Император поздоровался с другом как обычно, но с удивлением заметил, что лицо свояченицы стало каменным, а взгляд не отвлекался от созерцаний окна. Баш уже было собирался обратиться к подруге, но та предупредила его желание и холодно начала:
- Себастьян, Вы куда-то спешили? Думаю, что да. Так что продолжайте свой путь, хорошо?
У Эдана лицо вытянулось от удивления, а на Баша было жалко смотреть. В другой ситуации он бы начал возмущаться, но сейчас был не тот случай. Он только молча кивнул и, на прощание хлопнув по плечу Эдана и натянуто улыбнувшись, пошёл туда, куда собирался. У Маши на душе было очень гадко, она себя корила за подобный выпад. Если бы парень ей ответил как обычно возмущением, было бы и то легче. Она прикусила губу изнутри, но виду не показала. На Эдана она даже посмотреть не решалась.
- М… Марусь, – император ошарашенно смотрел то вслед Башу, то на царицу. – Это… это что сейчас было?
- Это? – Маша состроила удивлённый и безразличный взгляд. – Эдан, знаешь. Я такая странная. Такая дурная. Ну… не хочется мне с этим балбесом разговаривать. И видеть его, кстати тоже. Так что, не упоминай его имени при мне, хорошо?
Эдан с минуту старался подобрать хоть какой-то ответ, но смог лишь шумно выдохнуть. Мария сделала вид, что восприняла такую реакцию как согласие, и улыбнулась.
- Спасибо, я знала, что ты меня поймёшь, – Мария состроила самое милое из лиц и пошла вперёд по коридору ускоренным шагом.
Настал вечер. Лёгкий и довольно холодный ветерок ворошил занавеси открытого окна в покоях младшей царицы-императрицы Обена. Сама же девушка сидела на одной из веток дерева, что росло прямо перед её балконом. Мария слушала тишину. Мысли пришли в покой. Голова, наконец, перестала трещать. Царица расслабилась. Но её покой не долго продолжался. Внезапно ветер переменился на восточный. Девушка услышала лёгкий шелест незнакомых слов, которые постепенно переливались в предложения на ямлезском языке.
- Госпожа…
Мария улыбнулась.
- Восточный, рада тебя слышать, – царица вздохнула. – Как дела в Ямлезе? Как Адиль? София? Эсманур?
- Хорошо, госпожа…
Секунды на четыре ветер замолчал, после чего вновь начал:
- Передают Вам поклон. Царевич Арслан начал ходить. Как раз сейчас начал.
- Жаль я не увижу. Весёлое, наверно, зрелище.
- Согласен. Особенно по количеству падений. Бедная София то плачет, то смеётся. А турмания Эсманур просто наблюдает, как всё это происходит.
- А Адиль? – Мария пристроилась поудобнее, чувствуя, что рассказ будет долгим.
- Он рядом с Софией, сидит на тахте и по возможности страхует сына.
Представив себе эту сцену, Мария залилась безудержным смехом. Сквозь слёзы она начала извиняться перед своим собеседником, Восточным ветром, так как остановиться было очень сложно. Но всё же пришлось. В её покоях раздался странный шум. Мария насторожилась.
- Спасибо за разговор, Восточный. Передавай им от меня всего хорошего, и напомни Эсманур о том, что она обещала наведаться следующим летом.
- Слушаюсь госпожа, – ответил Восточный и пропал, уступив место северно-западному ветру. Царица встала на ноги и через несколько мгновений стояла на своём балконе, вглядываясь в потёмки своих покоев. Их освещал лишь огонь, пылающий в камине. Странное беспокойство и страх появились в душе девушки. Мария почувствовала, что стало жарко. Она расстегнула утеплённое платье с шерстяной обшивкой. Под нарядом оказались чёрные брюки, тёмно-коричневые сапоги до колен и чёрная шёлковая кофта, опоясанная кожаным ремнём того же цвета.