Когда округлившийся живот уже нельзя было скрыть складками или платьями с завышенной талией, это, к великому неудовольствию девушки, таки заметил Севастьян. Девушка постаралась сыграть как можно лучше, чтобы он ничего не заподозрил.
Пока она стояла перед зеркалом и расчёсывала волосы, принц подошёл к ней, приобняв сзади за талию. Императрица не успела ничего предпринять, когда мужчина, поняв, что что-то не так, прищурился и взглянул на супругу.
- Мань, скажи мне, только честно, кто тебя в последнее время с такой любовью угощал сладким? Мама?
У девушки бровь мгновенно взлетели вверх, а лицо пробрело такое выражение, что Баш не сдержался от смеха, а затем принцу пришлось увернуться от хлопка по задней части головы – с детства знакомое ощущение, так как подзатыльники они давали друг другу всегда.
- Чего? – Мария аж покраснела от гнева и осознания того, что эту фразу она хотела услышать меньше всего.
- Любимая, не обижайся, - всё ещё смеясь, попросил юноша, одновременно потирая затылок.
- Не обижайся?! В следующий раз получишь по голове книгой, а не рукой! Я не виновата, что у меня мамина фигура, - последнее предложение она буркнула, поправляя свой наряд.
- Откуда ты знаешь, какая у твоей мамы фигура была?
- А картина в галерее вашей кого изображает? – раздражённо спросила она. – Правильно, моих родителей.
Девушка отвернулась от него, хватая с кресла платье, которое в принципе собиралась одеть изначально. Это платье было cшито по моде Обенской империи: зелёное в пол, парчовое, без талии, а узкие рукава нижнего платья выглядывали из-под расшитых золотом наручей. Такой фасон точно скрывал все нежелательные недостатки, которые Баш истолковал в самом ненавистном свете для императрицы.
Но, надо отдать ему должное. Молодой император за уже как почти три года семейной жизни отлично знал, как можно просить прощения у супруги, которая подарки больше не принимала… Разве что, в качестве обозначения праздника. Подойдя к ней, он её крепко-крепко обнял, даже не обращая внимания на то, что она ему не ответила, даже лицо отвернула, хотя сама отчаянно кусала губы, стараясь не улыбнуться.
- Мань, я же не со зла, - ласково произнёс он, отстранившись. – Я тебя любую люблю…
Мария возвела глаза к небу.
- Царь, вот что за человек?! Знал бы ты, что тебе меня такую любить недолго… Хотя, если у меня мамина фигура, то это тоже не факт…
Это всё она подумала, так как вслух это произнести означало провалить всю операцию. А вслух лишь вздохнула и повернула к нему лицо, вытянув голову.
- Ладно, тогда… - она многозначительно повернулась к нему щекой. Баш, как она и ожидала, воспринял это в правильном русле. Когда поцелуй был оставлен, девушка довольно улыбнулась, и сама в ответ чмокнула его. Не вечно же дуться. К тому же её ждало сегодня очень важное дело… сегодня она планировала понять, что происходит с её мужем. Вчера она заходила в библиотеку и просидела там весь день, читая всю информацию обо всех проявлениях тёмной магии. И нашла…
Во-первых, девушка начала замечать, что под вечер Баш становился раздражительным, а потом и вовсе уходил, будто бежал от чего-то.
Во-вторых, волчьи глаза.
В-третьих, царапина на ладони принца. Девушка не спрашивала, но видела, что Башу было трудно писать из-за этой царапины. Казалось бы, чего страшного-то? Только вот эта царапина уже не заживает шесть месяцев и беспокоит принца всё чаще.
Да, фактов маловато, но даже их хватило, чтобы Мария отыскала нужную информацию. Баш получил эту рану от оружия зверолюда. Но императрица должна была в этом удостовериться, чтобы попросить совета у тех, кто обладал сильнейшей магией мира. У Горма и Дранга.
========== Глава 21. Надежда ==========
Она всё просчитала, до мельчайших подробностей. Но не учла одного… Чувства страха. Когда сидишь в комнате и понимаешь, что практически добровольно остаёшься в клетке со львом. Чем ближе к вечеру, тем сильнее Мария паниковала. Но отступать она не собиралась.
Придя к себе после обеда, она приступила к подготовке. Чтобы сильно не акцентировать внимание на себе, императрица надела свободную рубашку, а куртку, не застёгивая, - сверху. А брюки… брюки таки пришлось надеть: девушка подстраховалась.
Баш пришёл чуть позже. Вроде, он был в хорошем расположении духа, судя по его выражению лица, но на разговор явно настроен не был. Принц тут же сел за стол, открыв какую-то книгу. Мария тихо подошла к двери из покоев. Обернувшись на мужа, она тихо закрыла её на замок и, сунув ключ в рукав, села в кресло перед камином. Она специально распорядилась, чтобы пламя горело в нём – из книги про тёмную магию она вычитала, что превращающиеся в зверей ненавидят искусственные источники света с наступлением темноты. Именно поэтому полтора месяца назад Мария зашла в ТЁМНУЮ комнату, собираясь сообщить Башу о ребёнке.
Так, в тишине они сидели часа три, пока за оном не начало смеркаться. Мария старалась успокоиться, но чем ближе к наступлению вечера, тем страшнее было. Царица в который посмотрела на балкон. Небо почти полностью потемнело. Пора…
- Помоги мне Царь… - подумала девушка.
Она вздрогнула, когда Севастьян резко встал, собираясь уйти. Она не оборачивалась, но слышала, как он несколько раз попытался открыть дверь. Та не поддавалась. Принц начинал злиться. Стукнув кулаком в ненавистную дверь, он сделал несколько шагов к балкону. И тут…
- Баш, ты чего? – девушка как можно невиннее посмотрела на него. Принц остановился. Было видно, как он тяжело дышит. Он не обернулся. Императрица, опираясь о кресло, встала и подошла к нему, положив руку на плечо мужчине. Тот вздрогнул и сделал шаг в сторону, шарахаясь от царицы, будто Шерхан от огня. Девушка еле сдержалась, чтобы не отвести взгляд: опять волчьи глаза… В них плясали огоньки бешеного гнева и ярости.
- Не трогай меня, слышишь?!
- Баш… - царица, превозмогая страх, схватила его за руку, на ладони которой и красовался порез, который уже весь почернел от воздействия яда-крови зверолюдов. Севастьян поднял на неё разъярённое лицо. Через мгновение его руки оказались на её плечах, а императрица – прижата к стенке. Девушка подивилась тому, насколько увеличилась сила принца, но она ей доставляла только неприятные ощущения. Но через мгновение плечи царицы пронзила такая боль, что она глухо застонала, закусив губу. Это на руках принца появились когти.
Понимая, что если пустить всю ситуацию на самотёк, то она вряд ли доживёт до ночи, царица сжала кулаки и что есть мочи ударила его в живот. Удар получился на редкость сильный – сказывался адреналин – и принц согнулся пополам. Царица ощутила, как из её плеч вышли когти, и поняла, что это, наверное, самое неприятное ощущение, какое только может быть. Ткань рубашки тут же стала намокать от крови и прилипать к коже, а потом красная жидкость просочилась на куртку, но Мария этого будто не замечала. Не давая опомниться мужу, она повалила его на пол и крепко приложила его головой о твёрдую поверхность. Руки тут же приобрели первоначальный вид. Мужчина схватился за затылок, зажмурившись о боли, зашипел. Глаза царицы уставились на него так, будто не видели лет пять, если не больше. Севастьян поднял свои человеческие глаза на неё.
- Ну? – царица продолжала прожигать его взором.
- Царь, так паршиво я себя, наверное, никогда не чувствовал, - пробормотал император, потирая затылок. – А ты…
- Хорошо, что хоть ворчать можешь, - Мария облегчённо вздохнула, поднимаясь на ноги. Баш также собирался встать, тут заметил, что девушка побледнела. Улыбка исчезла с её лица, а потом императрица чуть не рухнула на пол, потеряв созна. Испугавшийся Баш успел подхватить её, и кинув взгляд на её плечо содрогнулся при мысли: