С того места, где мы до времени прятались (на всякий случай, ведь неизвестно, когда невидимость пройдет, — не удосужились уточнить у Хатор), просматривался только частокол из хвостов всех мастей и степени пушистости. Святилище ярко осветилось, к закопченному потолку поднимался дым из курильниц и прикрепленных к стенам факелов. Вдруг полилась довольно приятная музыка, хотя музыкантов видно не было.
— Где же она? Может, пора уже выходить и поискать, хотя она ведь в любом случае должна быть на виду. По-моему, даже полагается одеть ее в парадные одежды, — заметила я.
— Да вон она. Ну пошли, ты права, чем скорее, тем лучше. Назад тем же ходом.
Алекс начал медленно приоткрывать дверь, на случай, если начнет скрипеть, но мы не успели — сзади нас раздался зычный голос:
— Куда это вы, смертные? Неужели вам, презренные, мало просто присутствовать при действе, которое ни одному непосвященному лицезреть не можно, тьфу ты, не должно.
— Хватит манерничать, Себек, говори нормальным божественным языком, но я думаю, и так здесь все все поняли. Правда ведь, мои милые?
Перед нами стояли два странных существа.
— Странных существа?! Мы боги!!!
Э-э, да, кажется, и впрямь боги, только вот какие-то маленькие. Ростом не больше обычного кота, недаром кошки вели с ними диалог на равных.
— Интересно, как они собираются нам помешать? — нервно произнесла я, обращаясь к Алексу. — Этот Себек и…
Голубого цвета юноша с подведенными глазами сейчас подмигивал Алексу (для них мы были видимы), и его довольно жеманные манеры наводили на определенные мысли.
— Нефертум, дорогая, бог благовоний. Можешь звать меня просто Неф, если, конечно, это не вызывает у тебя исключительно архитектурных ассоциаций. Я здесь вместо Хнума — создатель людей не смог прийти.
— Пошли, Алина, простите, но нет времени тратиться на разговоры.
Алекс резко распахнул дверь, там уже вовсю шел ритуал, несколько кошек оглянулись в нашу сторону. Я подумала о Профессоре, и тут очень сильный порыв ветра подхватил нас и, подняв в воздух, швырнул назад. Пребольно ударившись сначала спиной о заднюю стену, а потом попой о каменный пол, я поняла, что снова вижу Алекса. Нашей в какой-то степени защитной невидимости как не бывало.
— Поняли, мои милые? Сет сейчас, конечно, не в такой силе, как мы с Себеком (у которого кафе, а у меня постоянные поклонники), и вынужден обходиться без плоти, но явить себя (что у него всегда неплохо получалось) он еще может, — со спокойной улыбкой на накрашенных губах заметил Нефертум. — Сначала оживим Баст, воспользовавшись возможностью, а уж она напомнит людям о позабытых богах.
— Угу, — значительно добавил Себек, хмуря зеленый лоб.
— Ты не сильно ушибся? — кинулась я к Алексу, тот уже был у дверей, и мой вопрос повис в воздухе.
Следующий порыв был не таким сильным, и, приземляясь на пол, я поняла, что еще пять-шесть пробежек до дверей, и мы сможем наконец войти в святилище, если, конечно, все эти шесть падений будут удачными.
В этот раз к дверям уже пришлось ковылять под чистый смех Нефертума (такой чистый смех может быть только у бога или ребенка, отпилившего ножки у обеденного стола).
Это только в фильмах герои со всей силы ударяются о стены, причем бесчисленное количество раз, и всякий раз вскакивают на ноги и бросаются в бой как ни в чем не бывало. Я ошиблась немного в расчетах — уже третий порыв был настолько слабым, что мы только взлетели до потолка и тут же опустились вниз (хорошо, что падать было всего сантиметров десять, спасибо строителям). Не дав богу непогоды передышки, мы ломанулись к выходу, не обращая внимания на несущиеся вслед раздосадованные окрики Нефертума и грозное мычание Себека.
— Держи, пригодится. — Алекс что-то быстро вложил мне в руку, это был «переходник». Вопросительно смотреть на Алекса не было времени.
Действо, происходящее в зале, производило впечатление. Помимо множества кошачьих теней посреди святилища на стене перед алтарем возвышалась огромная тень женщины с головой кошки, как и полагается, традиционно в профиль. На алтаре важно восседала белая кошка, действительно одетая в какое-то золотистое платьице. Выглядело это очень умилительно и уморительно, тем более что у всех кошек были такие серьезные лица. Рядом стоял, подняв факел, главный жрец, другие стояли в сторонке.
Жрецы, сообразив, что к чему, быстро вышли из религиозного экстаза и поспешно бросились нам наперерез. Кошки, подняв дикий ор, тоже кинулись к нам отстаивать свободу своей предводительницы.