Прислушиваясь к тому, что докладывали мне командиры отрядов через наушники гарнитуры моей портативной рации, я поднял люк, застопорил его в вертикальном положении и изготовился к выстрелу. Погода стояла безветренная, расстояние до цели я измерил лазерным дальномером, семьсот восемьдесят три метра, да, и стрелять можно было с упора. Поэтому я загодя прицелился, метя в окно иллюминатора на люке, и стал ждать, когда его откроют. Люк открылся и двое молодых парней, одетых в синюю лётную форму, сбросили вниз надувной трапп. Они скрылись в салоне и вслед за ними из самолёта тотчас вышли молодые парень и девушка, одетые в армейский камуфляж, но явно не военные, и спрыгнули на трапп, чтобы съехать по нему вниз. Попарно, парень-девушка, причём все не старше тридцатника, спускались вниз один за другим. Все они были одеты в камуфляж и у каждого за спиной было по большому рюкзаку, а в руках сумки. У меня создалось такое впечатление, что в Кремле, кто-то поссорился с головой и, по всей видимости, решил, что после катаклизма нужно обязательно возродить русскую нацию. Ну, а чем тогда иначе объяснить, что все пассажиры, поднявшиеся в небо на президентском самолёте, были, как один, высоки ростом, молоды, красивы и в них было невозможно найти хоть какой-либо изъян? Просто какие-то племенные рысаки. Заметил это и Чак, который с нервным смешком спросил меня:
— Серж, это что, чистокровные русские? Особая порода?
— А чёрт его знает, Чак, сейчас проверим. — После чего крикнул в люк — Лейтенант, заводи таратайку и дуй к президентскому борту. Надо проверить, что это ещё за гипербореи к нам пожаловали. Может их нужно заправить и пусть мотают отсюда.
На трёх броневиках мы быстро спустились со своей наблюдательной вышки и помчались через площадку к президентскому самолёту, пилоты которого спускались на землю по верёвочной лестнице, вылезая из окна кабины. Подъехав поближе, я взял в руки микрофон и скомандовал:
— Броня два, быстро взять в салон пилотов и отвезти их в диспетчерскую. Парни, мы развернули самопальную диспетчерскую, сели на локатор подводной лодки, но никто из нас не знает, как нужно грамотно сажать самолёты.
Лётчик лет сорока пяти на вид, скорее всего командир экипажа, который только что начал спускаться, громко крикнул:
— Сейчас мы это дело наладим, Земля! Небо Первый, генерал Прохоров, уже отдал мне приказ. Вы не скажете, что у вас там есть из оборудования, чтобы мы на бегу подготовились?
Разведя руками, я ответил:
— Понятия не имею, но могу гарантировать тебе одно, авиация, собирали его отличные ребята и работать оно будет. Мы ведь загодя подготовились к тому, чтобы принять самолёты. — И тут же поинтересовался у красавцев и красавиц — Ну, а вы, молодые люди, кто такие будете и откуда?
Ближайший ко мне парень, атлет ростом чуть ли не со Скибу, шагнул вперёд и громко сказал:
— Товарищ майор, мы молодые учёные. Нас по приказу президента собрали со всей страны от Камчатки и до Смоленска. Извините, а вы кто будете такой?
Скиба тут же рявкнул громче матюгальника:
— Батя военный комендант Москвы, парень, а это капитан Чарльз Мелвилл, морская пехота США, он у нас комиссар по делам иностранных граждан. Тоже фигура.
Сердито заворчав, опустив вниз микрофон, я снова поднял его к губам и без особого энтузиазма в голосе сказал:
— Увы, но к моему сожалению это так, ребята. Ну, что же, я очень рад, что вы все живы и здоровы. Идите вдоль края площадки к шоссе, сейчас вам подадут автобус и отвезут в наш укрепрайон. Извините, но жить мы пока что будем тесноте. — Кто-то из моих помощников немедленно завопил, что я идиот и мигом внёс дельное предложение, отчего я тоже поправился — Стоп, вношу уточнение, раз вы все учёные, то вас поселят в одном убежище. Это четырёхэтажный особняк со всеми удобствами, там вы и создадите временный научно-исследовательский центр. Списки того, чем мы богаты, вам скоро передадут. Хотя вы все и натерпелись жуткого страха, прошу вас немедленно приступить к работе.
Молодые люди повеселели и кто-то громко крикнул:
— Да, мы и пешком дойдём, Батя! Нам если и нужен автобус, то совсем небольшой, на борту у нас есть семь беременных женщин и восемнадцать маленьких детей.
— Всё равно идите к шоссе, ребята. — С улыбкой сказал я в микрофон — Вас там встретит профессор Ларичев, он у нас хотя и математик, будет теперь у вас за старшего. Ну, а где же президент? Вы что же, не взяли его с собой?
Ребята помрачнели, опустили головы и какая-то девушка чуть ли не с плачем в голосе воскликнула: