— Ну, а ты что скажешь об этом, Чак?
Белобрысый американец улыбнулся и ответил:
— Сэр, служить и защищать, так сказал бы вам каждый коп Нью-Йорка, вот только защитники из нью-йоркских копов совершенно ни к чёрту. Зато в морской пехоте вы не найдёте слюнтяев. Негодяев и жестоких ублюдков запросто, но только не слюнтяев. Хотя знаете, сэр, понятие негодяй оно ведь в разных устах имеет разное значение. Надеюсь, вы меня понимаете.
Кивнув, я согласился с ним:
— Это ты точно подметил, Чак. Для всяких правозащитников, ратующих за равные права животных и людей, и ты, и я, и Скиба, конченые негодяи. Как я понимаю, ты уже понял, с кем именно я не хотел бы никогда встретиться, но боюсь, что придётся. Или мне рассказать тебе о них подробнее? Да, и вот что, Чак, если ты действительно хочешь войти в наш отряд, забудь слово сэр.
Капитан улыбнулся, облегчённо вздохнул и сказал:
— Батья, ты отличный парень и вижу, что ты очень хороший командир. С таким командиром можно смело идти в бой. В Афганистане я много раз ходил в горы. Здесь не Афганистан, здесь России и здесь нет талибов, но зато у вас есть чечьены, а это практически одно и тоже и я знаю, чем они станут заниматься.
Вздохнув, я честно признался:
— Было бы всё просто замечательно, окажись всё таким простым и ясным, Чак. Хотя я и прошел через две чеченские войны, в Афганистане мне воевать не пришлось, я стал курсантом тогда, когда эта война закончилась, так тебе скажу. Нам, возможно, придётся заниматься в том числе и чеченцами, но это ещё не факт. Мы будем вышибать мозги из каждого, кто захочет подчинить себе людей силой оружия, но это не самый смертельный наш враг. Таким типам нужно будет просто прочистить мозги. Зато всех тех, кто ради спасения своей шкуры сгонял куда-нибудь людей, заставлял их стоить для себя убежища и потом превратил в рабов, а это могут быть и русские, мы будем уничтожать без малейшей жалости. Всех, кроме малых детей. Вот им нет места на земле. Хотя мне и противно даже думать об этом, боюсь, что нам придётся столкнуться с такими тварями.
Чак понимающе закивал и спросил:
— Батья, как мы их будем выявлять? Если полагаться на информаторов, то пройдёт немало времени, пока они у нас появятся. Нужно будет обязательно отправлять людей в рейды группами по два, три человека. Я имею большой опыт в этом деле. Могу по несколько суток обходиться без еды.
Скиба широко заулыбался и воскликнул:
— Вот видишь, Батя, я же говорю, Чак свой парень. — Хлопнул капитана Мелвилла по плечу и объяснил ему — Ты полностью прав на счёт разведки, Чак, но мы будем в первую очередь прослушивать эфир и затем, на основании той болтовни, которая иногда в нём случается, определять места, куда нужно послать беспилотные самолёты-разведчики.
Чак потряс поднятыми вверх руками и радостно сказал:
— Всё, парни, мне понятна ваша тактика. Это хорошая тактика, надёжная. Сначала определить местоположение противника, затем выслать группу разведчиков, тщательно изучить обстановку и уже потом, передав все данные в штаб, нанести по противнику точный, адресный удар, чтобы спасти заложников. Мне это уже нравится. Таким образом будут исключены потери среди мирного населения. К сожалению, моё командование действовало иначе. Я со своими парнями по две, три недели ползал по горам под палящим солнцем, находил в каком-нибудь кишлаке лагерь талибов, но вместо того, чтобы выбросить в горы десант, туда посылали звено бомбардировщиков и бомбами убивало множество ни в чём неповинных людей. Они даже не были талибами и не выращивали мак. Самые обычные крестьяне.
— Ну, что же, раз ты с нами, Чак, то мы сегодня же займёмся формированием отряда. В воздух мы сможем поднять одновременно шестьдесят четыре бойца на ми двадцать четвёртых, которые вы почему-то называли "Задними", и ещё восемь бойцов на ми двадцать восьмых — "Разрушителях". С них же будут работать операторы нашей радио и авиаразведки. Таким образом весь наш отряд будет состоять из семидесяти двух бойцов. Полагаю этого вполне хватит. Не думаю, что у нашего возможного противника будет хотя бы столько же народа. Хотя, как знать, ведь ситуация будет так или иначе развиваться и мы должны быть готовы к чему угодно, даже встрече с бандой под триста, четыреста штыков.
Чак развёл руками и широко улыбаясь ответил:
— Ничего не поделаешь, Батья, придётся немного больше стрелять и быстрее бегать. Дело обычное, именно этому меня и учили сначала в Сан-Диего, а затем в Куантико. Кстати, я хороший снайпер, Батья, и моя любимая винтовка — Драгунофф.