К концу прошлого года у князя Дербентского уже было целых четыре мегафермы, свой молзавод и мясокомбинат, да, плюс к этому он ещё и построил на берегу Оки большой рыбозавод и выращивал на нём осетров и форель. Всё бы хорошо, но одно было плохо — очень уж князь Дербентский был крут нравом и властолюбив. Раздав кучу взяток, он полностью подмял под себя половину района, а потому чувствовал себя большим начальником и как что не по нему, сразу же пускал в ход силу. Чуть ли не за малейшую провинность он мог запросто стегануть человека вдоль спины нагайкой, а уж за пьянство, так и просто выпороть, но при этом в общем-то был справедлив, платил людям хорошо, раздавал скот по домам и что самое главное, своих сородичей порол едва ли не сильнее, чем даже тульских мужиков. Лично мне это не нравилось, хотя народ им был доволен. Сопровождая Игоря, я раз пять был в его хозяйстве и видел, как год от года в деревнях строится всё больше и больше новых домов. Хотя всё очень много не только аварцев, но и других дагестанцев, перебиралось под крыло к князю Дербентскому, лично я простил бы ему многое, включая самоуправство, только за то, что он даже близко не подпускал к своему району шайтанов. Так он называл ваххабитов. Он даже мечеть запретил строить из-за этого.
Вот на его хозяйство я и хотел посмотреть. В том, что Валера не станет сидеть сложа руки и ждать, когда комета утопит его, я не сомневался, но меня интересовало, что именно он предпринял для своего спасения и стал ли спасать кого-то ещё. Мы летели на высоте трёх километров и мне было хорошо видно, что во многих населённых пунктах какая-то часть людей сумела спастись, хотя разрушения и были велики. Особенно сильно пострадали заводы и фабрики. Они практически все превратились в руины. Всё правильно, ведь их построили ещё при царе горохе. Вскоре впереди заблестела Ока, а за нею я увидел зеленеющие холмы и вертолёт пошел на снижение. Пролетев над парочкой деревень, я увидел, что капитальные кирпичные дома в них уцелели, зато старые избы все снесло волной и вот что странно, там я не увидел ни единой живой души. Ну, всё объяснялось очень просто. Когда мы подлетали к центральной усадьбе, а её князь Дербентский построил на большой возвышенности с нуля, то я увидел, что с запада её прикрывает громадное, выгнутое дугой железобетонное убежище высотой в добрых три этажа. Вот там-то народа было как раз полно. Даже навскидку я определил, что не менее пятнадцати тысяч человек были заняты расчисткой большого коттеджного посёлка, нескольких близлежащих ферм, стоящих без крыш, но не разрушенных, а также молокозавода и мясокомбината, а ещё я увидел внизу три "Шилки".
Пулемёты всех трёх "Шилок" сразу же нацелились на нас и мы были вынуждены приземлиться не долетев до центральной усадьбы полкилометра, прямо в поле. Вместе с врачами я выбрался из вертолёта и, подняв белый флаг, направился к той "Шилке", которая стояла асфальтированной дороге, проложенной вокруг посёлка, прямо напротив нас. За ней я выстроилась, как на параде, улица из кирпичных, двухэтажных коттеджей с выставленными окнами. Заборы были сняты и где-то сложены. Князь Дербентский хорошо подготовился к Апокалипсису. Интересно, где этот барбос достал "Шилки"? Подойдя поближе, я увидел ещё и с полсотни человек в камуфляже и с касками на головах, отчего чуть не взвыл благим матом. Эдак ведь недолго и в зиндан к князю Дербентскому угодить. Правда, вот тогда я ему точно не позавидую. Скиба этого ему никогда не простит. Подойдя к "Шилке", двигатель которой выл, как стая волков, запитывая бортовую электронику, я замахал флагом и заорал: