- Не выпущу, пока не сделаешь стоящую вещь!
Дверь хлопнула, рискуя разлететься на мелкие щепки, но устояла, отрезая Рема и от заботливой матушки, и от приятного тепла очага, и от сытной и вкусной еды, и от мягкого ложа. Здесь был только жар негасимого горнила, твердость камня и металла. Вздохнув, Баламут зевнул и решил, что раз боги ждали его совершеннолетия, чтобы провести посвящение и узнать, на что он способен, то подождут еще денек. Лег на серый пол, прикрыл глаза от огня рукавом и спустя минуту захрапел.
Пробуждение у гнома получилось не их приятных – он почувствовал ощутимый тычок под ребра и услышал вопль родителя. Проморгавшись, сумел увидеть разъяренное лицо главы семейства Карделлов. Шумно выдохнув, с досадой подопнув что-то на каменном полу, Нобур махнул рукой и отправился на выход. И теперь, глядя отцу вслед, Рем сумел заметить матушку, стоящую на пороге. Она не шумела, как стая чудовищ, а молча наблюдала за сыном, и в ее глазах застыл немой упрек. Тихо прошла внутрь и поставила на скамью у входа блюдо и кружку, а затем также безмолвно покинула кузницу. Рем сглотнул – стало как-то неловко, стыдно глядеть на матушку, да что уж там, даже просто показываться с похмелья не хотелось. Вздохнул, сел на полу, запустил пятерню в растрепанные вихры и хрипло ото сна прокаркал:
- Мам, ты еще будешь мной гордиться!
Мысленно дав себе хороший подзатыльник, Рем Карделл с кряхтеньем поднялся и отправился творить великие дела. Первое, на что он нацелился - было хорошее купание, чтобы выветрить последствия бурной ночи из головы. Широкая подземная река, пересекающая поселение, стала его ванной, ее бурные ледяные воды помогли Баламуту взбодриться и выкинуть из головы все посторонние мысли. Обратно к кузне шагал собранный молодой гном, раздумывая, а что бы такое ему сделать? Ювелирное украшение? П-ффе! Этим пусть эльфы в своем Астрамеале занимаются! А он истинный гном, потому будет творить настоящее оружие! Вот только какое именно, опять же вопрос? На ум пришли давние мечты, когда Рем, будучи мальчишкой грезил о великих подвигах. Как он, сидя на великолепном скакуне, сражал врагов прекрасным клинком, уничтожал нежить во имя всего светлого! Пока однажды не проговорился Громту, а тот уж поднял дружка на смех – мол, какой из тебя борец с нежитью? Ростом два вершка – на коня, разве что со скамейки вскарабкаешься! А клинок? Это тебе не короткий гномий меч! Сиди лучше в горных чертогах, а хочешь меч – так сделай, да не один, а пару сотен или тысяч, и продавай – копи денежки! «А и сделаю! – загорелся идеей Баламут, закрывая дверь кузницы.
Покумекал и пришел к выводу, что обычная сталь тут не подойдет – нужно что-то более драгоценное. На ум сразу пришло белое серебро! И Рему опять пришлось покинуть кузницу, чтобы перешерстить все свои запасы. Каждый уважающий себя гном с детства имел тайник, в который методично приносил нужные мелочи: монеты, украшения, оружие. У Баламута мечей в коллекции не водилось, зато был десяток кинжалов – авось сгодятся! У каждой вещи была своя история о том, как она попала к Рему Карделлу – гном помнил каждую.
Без сожалений взял все кинжалы и сундучок с украшениями, вынул все самоцветы и бросил все на переплавку. Пока изящные украшения и тонкие кинжалы превращались в тягучую серебристую «водицу» Баламут усиленно думал, вспоминал легенды и свои детские мечты. Меч победителя нежити, а то и самого навьего зверя (если снова надумает явиться на Омур) должен быть крепким, чтобы не сломаться от сильного удара врага, выдержать натиск зубов и когтей навьев. Белое серебро – подходящий материал!
Меч должен быть легким, чтобы ложился в руку хозяина, становился его частью и позволял быстрее уничтожить противника. Клинок прямой и обоюдоострый, чтобы разить плотные панцири и толстые шкуры, с легкостью срубать головы и острые шипы. Рем так и вообразил, как отчаянный воин косит нежить, словно траву, проторяя дорогу тем, кто позади него.
О правильном балансе оружейник тоже не забыл – не поленился, взял пергамент и огрызок карандаша, чтобы все верно рассчитать. Так увлекся, что не заметил, как в приоткрытую дверь заглянули родители. Обменялись понимающими, довольными взглядами и медленно удалились, чтобы не мешать сыну.