— Конечно, специально, Виктор Степанович. Что ж мы, звери? Это я так. Для дискуссии. Ну вы понимаете?
— Нет, Шершавкин, уже полсуток ничего не понимаю.
У козлика Шершавкина ждали Мия и Бекетов.
— Бекетов — представился Егор. — Это… моя дочь Мия.
— Уже знакомы. Острые у тебя зубки. Забирайтесь.
— Значит к Понедельнику? — кричал Шершавкин, заглушая шум мотора. — А чего во вторник? — и смеялся глупой шутке. — А зачем?
Егор отвечал.
— На Пенжин.
— Так зачем? Кому сейчас это нужно? У Понедельника с 93 живых денег никто не видел. Если бы я ему чебуречную не помог открыть, накрылась бы вся ваша геологоразведка.
— А вы кто здесь? — спросила Мия.
— Почти все. Правда. Правда. По комсомольской путевке приехал. Комсоргом работал. На 19 партконференции сидел в партере.
— А теперь?
— А теперь капитализм… Ха-ха-ха. Гляди, кнопа, как шерсть лезет я и кепку не снимаю, боюсь рога вылезут. Тпру. — издал губами предупреждающий звук Шершавкин. Он остановил машину.
— Приехали? — спросил Бекетов.
— Погоди… Слышь, ребята. А почему я это вам все рассказываю? А?
Шершавкин переводил недоуменный взгляд с Егора на Мию. Мия пожала плечами. Егор отвернулся и стал смотреть в окно. Шершавкин снова завел машину и до самой Геологоразведки не произнес ни звука.
— Приехали.
Они остановились у желтого здания с треугольным портиком. Н а нем висел круглый ветшающий герб..
— Странные вы, ребята. — бросил на прощание Шершавкин.
— Как все. — ответил Егор.
— Как все — повторил Шершавкин.
Начальник Геологоразведки Иван Понедельник был скор на разлуки и быстр на встречи. Не смотря на годы, был он по-студенчески худ и быстр, а когда говорил то нервно поглаживал энергичную шкиперскую бородку и не всегда доверял тому, что говорил.
— Стойте! Вы же Бекетов? — после крепкого рукопожатия и разглядывания документов вскрикнул Иван. — Тот самый Бекетов? Стойте. Ничего не говорите. Дайте лично пошурую.
Понедельник задумался.
— Не клюет. Опять мимо. Обойдем мозжечок. В сторону гипофиз. Нырнем в левое полушарие. И… и… есть! — Иван радостно открыл глаза. — Есть. Таинственные минералы Памира. Геологический Вестник 94 год. Номер 5.
— Номер не помню. А так все верно. — согласился Егор.
— Стойте. Стойте. Стойте. Страница 137. — зажмурился Иван. — Наличие слюдяных оконцев косвенно подтверждает теорию профессора Минского. А?
Понедельник уселся за стол, на котором на нескольких Шершавкиных, те которые Вор знай свое место, лежала кучка разноцветных резиновых сланцев, чтобы тут же вскочить.
— А они еще мне… Вам. Не верили маловеры-мыловары. Все же подтвердилось?
— Опытным путем установлено. — кивнул Егор.
Понедельник снял трубку телефонного аппарата. Покрутил диск.
— Бердяев, ты? — в сторону Егору. — Мой бывший заместитель. Теперь мыло варит. — и снова в трубку — Знаешь, кто у меня? Бекетов. Таинственные минералы… Есть, есть там слюда, лавочник. Что мне твои выкладки, когда у меня Бекетов.
Понедельник бросил трубку.
— Вы не смотрите, что я его предателем. Это я так. В рамках дисскусии. Он отличный геолог. Про авачиты слыхали? Он в том числе. А мыло? Что мыло? Наукой сыт не будешь.
— Деньгами тоже — заметил Егор.
— В точку. Прямо по дну зашкрябали. — подхватил Понедельник. — Вы себе вообразить не можете… Что, Егор Юрьевич, начальником пенжинской экспедиции, а? Народ там лихой, опытный, но без царя какого-либо самого завалящегося в голове. Полгода требовал от них образцы горючих сланцев и видите? — Понедельник указал на кучу китайских тапочек, лежащих на столе. — Что они мне презентовали. А места там миллионные. Золото, платина в россыпях. Шлихтуй не хочу. А авачиты? Камчатские копи царя Соломона… Камчатка, Камчатка. Зыбкий, мифический край. Не пожалеете, Егор Юрьевич.
Понедельник быстро превратился в вербального живописца и проглатывал окончания.
— А горы, а вулканы. Гейзеры. Все же доверчивое, как собака ластится. Воздух, кувалда не возьмет. Охота, рыба и земля, земля, Егор Юрьевич. Для геолога это Эдем. — провозгласил Понедельник.
Егору стало душно. Он потянул воротник своего лирически растянутого свитера. Понедельник наяривал дальше.
— В экспедиции домики щитовые. Будет где с дочкой разместится. Печка есть, стены есть, окна есть. Крыша!.. Есть. А виды, виды. — зачастил Понедельник. — Третьяковка сдохнет от зависти.
— Техническое обеспечение экспедиции? — спросил Егор. — Оборудование, люди. Там ведь шахта?
Сразу стало прохладней. Понедельник замолчал, обошел стол и сел. Наверное перебирал бумаги. Было такое обиженное молчание, что Егор не выдержал. Ему стало жаль престарелого романтика.
— Вы не беспокойтесь. Я примерно представляю: полумертвая техника, дрянная связь, люди с обочины, деньги, конечно, будут.
— Конечно.
— Конечно — мягко и не веря, повторил Егор. — А знаете я почему то согласен.
Понедельник искренно удивился. Немного сдулся и толстыми сильными пальцами сгреб нестриженную челку в сторону к правому уху.
— Да?
— Да. — под Егором заскрипел исцараранный стул с тощей подушкой. Он поднялся.
— Да!
— Почему? — Понедельник не верил своему счастью.
— Так иногда бывает. Когда виды решают все.
Когда Егор вышел из кабинета, он сказал Мие.
— На самолете полетим.
— Здесь есть аэропорт? — спросила Мия. Они вышли из желтого с колоннами здания. Егор огляделся. Они стояли на вершине асфальтированного холма и весь Порт Крашенниникова был перед ними. Город просыпался на холмах вокруг бухты щитовыми домиками, кирпичными трубами котельных и рядами серых хрущевок.
— Мне кажется здесь нет аэропорта. — заметила Мия.
— Мне кажется, самолеты сбрасывают с воздуха все необходимое и летят дальше.
— Забыл у Понедельника спросить. — сказал Егор.
— Спросишь у вторника. — повторила глупую шутку Шершавкина Мия.
Егор закинул вещмешок на спину и они пошли вниз мимо асфальтовых амебных пятен разбросанных на пыльной и узкой пешеходной дорожке. Навстречу им шла пожилая женщина в драповом пальто и белом пуховом платке. В руках она держала авоську с буханкой черного хлеба, куриной ножищей торчащей наружу и потрепанной книжкой «Нового Мира».
— Извините. Не подскажите где здесь аэродром?
— Здравствуйте! Вы из Москвы? — спросила женщина, предварительно настраиваясь на лирический лад.
— Почему из Москвы? — высунулась Мия. — Из Череповца.
Легкая тень сожаления скользнула по лицу женщины.
— Тогда вы как дома. Это вам на футбольное поле. Сейчас повернете направо и все время прямо мимо-мимо. А вы и вправду не из Москвы? У вас такой интиллегентный вид. — не сдавалась женщина.
— А что в Череповце нет интиллигентов? — опять высунулась Мия.
— Мия! — Егор зло посмотрел на девочку.
Женщина пожала плечами.
— Мало ли куда кого надует. Меня вот тоже занесло. 38 лет назад. И все никак не прорасту… — жалко улыбнулась она. — Почва негодная… А вам на футбольное поле. Извините.
Женщина пошла вверх к желтому дому. Весь ее вид, сломленная спина, покачивающийся бело-голубой уголок «Нового Мира», россыпь мелких пятен засохшей грязи на полах пальто выражали разочарование и покорность.
— Негодная почва. — проворчала Мия. — Негодные мысли.
— Ты можешь помолчать. — зло бросил Егор. — Ты такая циничная что иногда мне кажется это я должен быть тобой.
— Я просто говорю правду.
— Твоя правда ранит сильнее лжи.
— Приятно познакомиться товарищ Сборник Афоризмов. Я госпожа Коллекция Смыслоффф. Ой, Егор. Смотри какие…
Прямо перед Мией на дороге, вокруг железного штыря, вбитого в землю, гуляло нескольких белых лохматых коз и двое крохотных потешных козлят.
— Мия. — Егор посмотрел по сторонам. Рядом никого не было. Тогда он заговорил погромче.
— Мия! Ты где? Я за Мужиком.
Егор раскрыл куртку и сделал вид, что достает из ножен, висящих на поясе, нож с ручкой обмотанной изолентой. Козы шарахнулись в сторону, но не из-за Егора, а потому что один из козлят вдруг встал на задние лапы, прошелся ламбадой и сказал.
— Может останемся… Смотри как здесь здорово.
— Ну и оставайся! А я пошел. Он широко зашагал в сторону зелено-желтого неровного поля, на котором стояли ржавые футбольные ворота и между ними несколько старорежимных самолетов. Егор не оглядывался. Он знал. Мия идет за ним.