Мункэ сидел у стены шатра на шкурах, поджав под себя ноги. Другие, такие же голые по пояс орки и его гости хумансы, в составе Верена и Малыша, расположились по периметру круглого купола. Люди, естественно, были в одежде.
— Я прекрасно знаю, что они хотят свою долю огузка, — разглагольствовал бек, делая глоток из протянутого ему соседом огромного рога, куда женщины орков подливали пенную белесую субстанцию, сделанную из молока каких-то животных. Рог был всего один, и его передавали по кругу из рук в руки. — Их видите ли не устраивают мои посреднические услуги. А? Хотят сами продавать свои вонючие шкуры, рога и копыта. А взамен получать ваше вино для себя, золото для своих женщин и хорошее железо для своих стрел.
— Сами не понимают, чего хотят. — Мункэ постучал ногой по доскам перед собой, а те отозвались сиплым ворчанием. — Думают, что торговать с хумансами так легко. Да это одни нервы! Надо держать ухо востро, а то ваши купцы в момент оставят тебя без шкур и без выпивки. Общаться с людьми — самое сложное. Честное слово, взять силой было бы проще. А я беру эту заботу на себя. Не взять силой, нет. А торговать. За долю малую.
Ворон молчал.
— И я делаю услугу для вас, людей, — продолжал Мункэ. — Приди эти орки сюда, начни торговаться… Точно говорю — без драки не обойдётся. Чего доброго, действительно решат напасть на другой берег. Так что я — ваш орочий щит.
Бек даже приосанился с деланной гордостью.
— Так может тебе нужна помощь? — проскрипел Верен. — Я слыхал, что направляет их какой-то воин. Не орк и не человек. Говорят, он никогда не спит
— А? Нет, не нужна, — отмахнулся с улыбкой орк. — Сказки всё это. Руководит ими Хулагу. Это он ссыт на белый снег. Неприятный тип, но он шаман, а не демон. А тот, кто не спит — Железный Хромец. Это просто легенда. Так представляют Учителя. Да и не хочу я выносить сор из шатра. Зачем вмешивать в семейные дела посторонних? Не хорошо как-то. К тому же, у меня есть друзья. Вместе сдюжим.
— Верно, Улуг? — с этими словами Мункэ похлопал по плечу сидевшего слева от него бека союзного племени.
Физиономия Улуга, как, впрочем, и всех орков, не внушала ворону ни доверия, ни симпатии. Помимо единственного, но очень большого кабаньего клыка, торчащего над верхней губой, у Улуга был крючковатый, как у гоблина, нос. Всё это делало его лицо каким-то перекошенным. Через плечо у Улуга висела верёвка, к которой, как показалось Верену вначале, было привязано несколько голов орков-младенцев. Но с взрослыми косичками и чубами. Приглядевшись, чиновник догадался, что это тсантса — снятая с черепа убитого врага кожа лица и головы и особым образом превращённая в уменьшенную копию самой себя. Считалось, что в них заключён дух поверженного воина. И из такой тюрьмы он не сможет преследовать убийцу своего тела. В отличие от Мункэ, Улуг был очень худым и жилистым, но, видимо, необычайно высоким. Что угадывалось по тому, что сидел он, согнувшись в три погибели. Только предплечья рук были неестественно толстыми. Но, что возьмёшь с орка?
— Верно, Мункэ, — ответил Улуг. — Допоможем. За долю малую.
На всеобщем языке Улуг говорил с явственным орочьим акцентом. Видно не так часто, как Мункэ общался с хумансами. Единственный клок волос, оставленный на его выбритой голове, свисал на скошенный назад лоб.
— Вот видишь! — снова рассмеялся Мункэ. — Празднуйте! Веселитесь! Сегодня у меня родился ещё один сын!
— Что это? — он вдруг удивлённо указал костистым пальцем на плечо легионера-великана.
Все посмотрели в том направлении. Оказалось, что на этом могучем плече сидит маленькая серая мышка и, кажется, нисколько этим фактом не обеспокоена.
— Это мой друг, — покраснев ответил Малыш. — Мы дружим.
Он подставил свою огромную ладонь. Мышка ловко соскочила туда, и, как ни в чём не бывало, оглядела всех присутствующих маленькими глазками-бусинками. Аккуратно погладив зверька по серой спине пальцем, легионер спрятал его куда-то под пластины своего доспеха.
— А? Что, нравится? — обратился Мункэ к Малышу, увидев, что тот таращится на лежащий без ножен между двух крестовин чёрный ятаган.
Малыш молча кивнул
— Это оружие наших предков. Мы такие уже не делаем. Разучились. У этого лезвия своя душа, своя воля. Он не каждому в руки пойдёт. А к кому пойдёт, то ещё неизвестно, кто чьим хозяином будет — орк ятагана или ятаган орка.