— Осинь, — важно заявила она, щекоча плечо мамы дыханием; затем резко подняла голову и довольно зажмурилась. — Пиз, пиз!
Чибиуса захлопала в ладоши и снова стала смеяться, глядя, как Усаги игралась с кленовым букетиком.
— Я люблю и Саппоро, и Токио, — мягко сказала Усаги, поглядев на Мамору из-под ресниц. — Каждый по-своему уникален. Просто Токио, он… с ним связано много других воспоминаний, тех, далёких, когда мы были ещё детьми.
— И то верно, — кивнул он и, протянув руки, прижал к себе своих самых дорогих человечков на свете: любимых жену и дочь. — Может, нам стоило бы снова собраться, всем вместе, как недели две назад? — Мамору внимательно посмотрел на Усаги. — Только в этот раз все возьмём и детей — будем создавать новые воспоминания, ничем непохожие на предыдущие.
— Можно, — Усаги зажмурилась и прижалась к Мамору; Чибиуса тоже была не против повисеть на папе. — Только сначала завершим нашу прогулку, покушаем и поспим, да? — спросила она Чибиусу, поправляя на ней курточку и начиная щекотать её.
— Мама! Ни!
В кронах деревьев запутался весёлый детский смех, а ветер, подхватив его, звоном колокольчиков отправился разносить по всему миру… И ведь в самом деле, что может быть ярче и лучше искренней, ничем не омрачённой беспечной радости?
========== История четвёртая. Музыка осени (Ами/Зойсайт) ==========
Комментарий к История четвёртая. Музыка осени (Ами/Зойсайт)
Челлендж первый: «Осень» (сентябрь)
Задание 4: После дождя
***
За окном барабанил дождь, с силой ударяясь о окно. Капли кривыми дорожками сползали по стеклу с той стороны, размывая грязь и пыль, что прилетели с дороги, по которой до сих пор неслись автомобили, сверкая сквозь пелену тумана ярко-жёлтыми фарами.
На улице было холодно и промозгло. Если бы Ами открыла окно, то остро ощутила запах сырости, а от влажности её волосы распушились ещё больше. Но под форточкой ей сидеть было нельзя, да и не хотелось. В комнате царил уют, который проникал в каждую клеточку тела. Обогреватель тихо щёлкал, постепенно накаляясь, даруя тепло окружающему его воздуху.
Ами сидела на широком подоконнике на подушке, укутанная в плед чуть ли не по самый нос, и, грея руки о чашку, с удовольствием вдыхала ароматный чай. На коленях лежала открытая книга, в которую Ами изредка поглядывала, но текста практически не запоминала, потому что напряжённо прислушивалась к звукам, доносящихся с кухни. Чрезмерное звяканье посуды её немного напрягало, но детский заливистый смех всё же успокаивал. Единственное, чего было жаль, так это того, что она не могла присоединиться к родным и заняться приготовлением ужина вместе с ними.
В носу противно защекотало, и Ами, не удержавшись, чихнула вот уже который раз за день. Вытерев нос салфеткой, она растерянно проверила, не пролила ли чай на страницы.
— Будь здорова!
В комнату заглянул Зойсайт, приветливо улыбаясь. Трёхмесячный Рюу{?}[Рюу (яп.) — дракон] в сумке-кенгуру радостно угукнул и зашевелил ручками, увидев мать.
— Спасибо, — прохрипела Ами и, откашлявшись, уже гораздо более бодро спросила: — У вас там ничего не сломалось?
— Всё под тотальным контролем Четвёртого Генерала Терры, — подмигнул Зой, на что Ами лишь усмехнулась: белые пятна муки на его волосах говорили об обратном. — Скоро будем кушать.
— Угу! — словно согласился с ним Рюу. — Ам!
Он активнее замахал ручками, как будто пытался дотянуться до Ами, которая пыталась побороть в себе желание соскочить с подоконника, поскорее прижать сына к груди и заразить его или же остаться на месте и издалека смотреть на своих любимых. Честно говоря, последнее ей давалось с большим трудом.
— Мама пока болеет, к маме нельзя, — назидательно произнёс Зойсайт и вместе с Рюу скрылся за дверью.
Ами тяжело вздохнула. Отложив книгу в сторону, она притянула к себе колени и снова стала смотреть, как дождь упрямо и настойчиво хлестал в стекло, словно намеревался разбить его.
Как жаль, что она умудрилась заболеть, и теперь не могла быть рядом с семьёй: Ами не хотела заражать маленького сына, иммунная система которого ещё недостаточно окрепла. Один плюс — из-за непереносимости грудного молока Рюу пришлось перевести на искусственное, так что Зой мог спокойно накормить ребёнка и во время болезни жены.
Ами улыбнулась. Зойсайт даже взял пару дней за свой счёт, чтобы снять с неё нагрузку: он справлялся не только с Рюу, но и с домашними делами практически безупречно. До встречи с ним Ами даже не думала, что будет счастлива в браке и что вообще выйдет замуж по любви. Усаги десять лет назад подарила им не просто шанс быть счастливыми — она дала новую жизнь не только лордам, но и своим подругам.
Тем временем ливень постепенно заканчивался, как и утихала душевная буря негодования на простуду. Улыбаясь, Ами прижала ладони и лоб к прохладному стеклу. Где-то далеко, в промежутке между высокими домами, голубел кусочек чистого, ясного неба, а на границе между унылостью и серостью пестрела семью цветами яркая радуга.
Утихающий дождь звонко ударялся о карниз, привнося покой и умиротворение в мысли, проясняя разум. Всё-таки и в сырой осени была своя чарующая красота: хрустальные переливы капель да уютное тепло на сердце от того, что те, кого мы любим, обязательно будут рядом, что бы ни случилось.
========== История пятая. Осеннее безумие (Рей/Джедайт) ==========
Комментарий к История пятая. Осеннее безумие (Рей/Джедайт)
Челлендж первый: «Осень» (сентябрь)
Задание 5: Свободная тема
***
После сильного ветра плиты у храма Хикава были засыпаны листьями. Красные, оранжевые, жёлтые, с проблесками зелени — все они еле заметно дрожали от малейшего колебания воздуха и весело скакали по камням, стоило только пройтись метлой туда-сюда.
Рей вздохнула. Не то чтобы она не любила осень, вовсе нет. Просто каждый раз ей добавлялось работы во дворе больше, чем обычно, и это её чрезвычайно раздражало. Можно было бы заставить подметать Джедайта, но пока тот рассчитает необходимую траекторию для работы с метлой… проще и надёжнее всё было сделать самой.
Степенно и размеренно в центре двора разрасталась куча листьев, которые Рей старательно выметала изо всех тайных и не очень уголков. Она почти что закончила со своим делом и, оглядевшись, хотела простеньким заклинанием сжечь ненужные остатки «украшений» дорожек храма, как громкий детский крик разрезал воздух.
— Ма-ма, ма-ма!
Рей вздрогнула, и огонёк на её пальцах потух. Она резко развернулась в сторону звука, пытаясь понять, что могло произойти. Рей ожидала всего: от паучков в кустах до маньяков-убийц, прячущихся именно в этих самых кустах. Однако…
С громким хохотом маленькая девчушка лет двух-трёх врезалась в кучу листьев, от чего те ярким взрывом вспорхнули в воздух. Вместе с их красивым и, безусловно, завораживающим полётом, рушились надежды Рей на ухоженный облик родного храма, которого добивалась последние пару часов в тишине и спокойствии, пока Джед должен был сидеть с их дочерью.