Через какое-то время после Юрмалы Айзеншпис стал приносить новые песни — по одной, невероятно ярко их предлагая. Но в следующий раз мы говорили о Билане уже серьезно. Я работал на MTV, это был 2003 год. Вот тогда стало ясно: то, что делает Дима, и то, что продюсирует Айзеншпис, — это круто. Димина открытость и естественность, его профессиональное и усердное отношение к работе — все это стало фундаментом для победы на первой премии MTV Победы заслуженной. Впрочем, то же самое можно сказать обо всех его победах.
На момент, когда Дима делал первые шаги, конкуренция была по-настоящему жесткой — новые артисты лезли из всех щелей, миллионами. Занять свою нишу, быть оцененным можно было только благодаря незаурядному таланту. Это и хорошо, и плохо. Плохо — по понятным причинам, хорошо — потому что в этой борьбе, в этом прохождении самого сложного участка, закаляется характер И формируется профессиональное отношение к творчеству. A оно, в свою очередь, как помогало Диме побеждать во всех начинаниях, так и будет помогать в дальнейшем. Дима, при том, что он не спортсмен, очень азартный человек, ему важно быть лучшим во всяком деле. Он лучшим образом исполняет свои песни, он ищет лучший материал, выбирает лучший образ на сцене — ему важны все аспекты. Мне кажется, что наличие многочисленных соперников в начале, когда он доказывал свое право на публике, сыграло положительную роль.
ЮРМАЛА. 2002 ГОД
Юрий Шмильевич собирал и принимал к сведению все замечания по поводу моей работы. Вспыльчивый и упрямый характер не мешал ему быть гениальным человеком. Он мог перепробовать огромное количество композиций, выбрать самую удачную и заставить ее звучать в эфире. В итоге песня становилась хитом. Айзеншпис никогда не ошибался. Ну, почти никогда — он же был живым человеком из плоти и крови.
Так что он прекрасно понимал: первого места нам не видать. Однако мы могли рассчитывать на одно из призовых — второе или третье. Увы, не сложилось. Конкуренты были слишком сильны, а я вышел на большой конкурс пока лишь в качестве начинающего. Поэтому места совершенно справедливо распределились «следующим образом: «Smash!» — первое, Марина Челло — второе и, к вящей радости принимающей стороны, Янис
Стибелис — третье. А я получил почетное четвертое место и колоссальную конкурсную школу. Нас так вымуштровали на «Новой волне», что значительную часть этих знаний и навыков я еще долго использовал в своих выступлениях.
Но это не это главное. «Новую волну» показали по главному каналу страны, поэтому, несмотря на провал, я вернулся из Юрмалы известным артистом. Большой конкурс одним махом поднял меня вверх по карьерной лестнице. Началась моя активная концертная деятельность — в новом для меня амплуа самостоятельного сольного певца.
Глава 14
ЖИЗНЬ ПОСЛЕ ЮРМАЛЫ И КОЕ-ЧТО ОБ ЭКСТРЕМАЛЬНОЙ СЪЕМКЕ
Итак, я вернулся из Юрмалы другим человеком — более раскованным, более умелым. Способным кайфовать на сцене, что само по себе уже залог успеха.
Сразу по возвращении на нас с Юрием Шмильевичем посыпались заказы на концерты и частные вечеринки. Работали в основном в клубах и казино. Но теперь я выступал не столько с «Динамитами», сколько сольно. Меня и объявлять стали иначе: «Лауреат конкурса «Новая волна» Дима Билан». Или, что особенно приятно, просто «Дима Билан!» Публика уже знала, кто это, и не удивлялась.
И снова «Метелица». Начиная с отбора на «Новую волну» это место все больше врастало в мою судьбу. Я хорошо знаком с музой клуба Нонной, и она сыграла значительную роль в моей жизни. В «Метелице» эта милая женщина отвечала за культурно-организаторские моменты. Если произнести ее имя в артистической среде, не найдется ни одного человека, кто бы ее не знал. Нонна была подругой Айзеншписа, и именно благодаря ей я мог безвылазно оттачивать свое мастерство в работе с живыми музыкантами. У меня всегда был достаточно креативный материал, я это осознаю, но дополнительное тестирование каждого нового трека на сцене «Метелицы» при любом раскладе было большим плюсом. К тому же можно было заработать пусть небольшие, но все-таки деньги. В то время я беспрекословно отдавал большую часть заработка Айзеншпису — ведь требовалось как-то покрывать расходы на снятые клипы.