В тот вечер я словно улетел в космос... Ночь выдалась до того чумовая, что наутро нас будила вся съемочная группа. Ребятам даже пришлось вскрыть дверь. Когда нас «расконсервировали», то обнаружили меня спящим в ванной. Я приполз туда утром и заснул с зубной щеткой в руке. Позже выяснилось, что я потерял телефон, — и мы искали его опять же всей группой...
Словом, нам обоим снесло крышу. После чего клип вышел даже натуральнее, чем планировали. А ребята из съемочной команды получили хорошую тему для трепа во время перекуров. Мне же было крайне неловко от публичности происходящего; от расспросов я отбрехивался.
И внезапно стало ясно, что я влюбился.
Мне всегда казалось, что я способен контролировать свои чувства. Если это можно назвать полноценным контролем. Понимая, что прикипаю к человеку всей душой, я крепился, бодрился и брал себя в руки. И почему-то был горд, тем, что я так умею.
Мне не хотелось становиться зависимым от каких-либо сношений. Я понимал, что начался следующий этап моей жизни, и я стою на пороге новых открытий в своей профессии А в свободное время мне было просто интересно играть контроль эмоций. Я цинично препарировал свою любовь и свои привязанности — анализировал себя и своих избранниц, то притягивал, то, напротив, отбрасывал... А когда ситуация вынуждала выбирать между чувствами и карьерой, я предпочитал карьеру. Всегда. И это было нормально.
Ибо в мире нет ничего постоянного, все меняется, а потому нет смысла заводить серьезные отношения, подразумевающие тесное общение, ответственность за другого и четкий выбор в пользу одного человека.
Мне было хорошо и спокойно только в тех связях, где я чувствовал, что никому ничего не должен. И я был рад, что Лена придерживалась примерно того же мнения. Мы вроде бы жили каждый своей жизнью, а потом встречались и проводили колоссальную прорву времени вместе. Так что каждая встреча была праздником.
Такая схема сложилась после того, как мы с Леной вдоволь поколесили по Марокко, работая, поедая фрукты и придумывая себе любовь. Но раз придуманная, она не исчезла и по сей день. Это при том, что для нас обоих съемки ролика были просто частью профессии.
Знаете, в моей жизни это повторяющиеся моменты: я снялся в десятках клипов, где красивые девушки принимали те или иные позы, томно вздыхали, раздевались и так далее. Я быстро привык к такому образу жизни, и для меня все эти раздевания стали рабочим моментом — ничего личного. Хороший артист тем и берет, что способен силой своих эмоций создать любовь в кадре. Как верно подметил Аверченко, «прижал ее к груди, и все заверте...».
Но с Леной — иначе.
Когда мы собираемся вместе — это вал похождений, перехлестывающих все мыслимые границы. Мы давно понимаем друг друга с полуслова, у нас есть масса собственных кодовых фраз наподобие известной хохмы про «номер сто шесть».[5]
— Помнишь заднее сиденье?.. — и сразу все ясно.
На последние новогодние празднества мы c Леной нагрянули в Лас-Вегас. Жгучее желание увидеться и поехать туда возникло у меня стихийно. Три дня я безрезультатно названивал Елене, а затем купил билет лично для себя с твердым желанием таки уехать.
...Я вообще часто бываю импульсивен. И если я чего-то хочу, то все должно быть по-моему, причем прямо сейчас. Если я упущу эту стихийную жажду, потом она будет другой или исчезнет вовсе. В идеале жизнь должна складываться именно из осуществления желаний. Долой пустые мечтания! Я — за практику!..
Лена позвонила мне сама — в одиннадцать вечера. А наутро в шесть я должен был вылететь в Лас-Вегас в гордом одиночестве. Но, к взаимной радости, мы все же нашли второй билет на этот рейс. И, дорвавшись до Лас-Вегаса, целую неделю отрывались так, что пыль стояла столбом. Мы взяли машину и принялись колесить по Америке, останавливаясь по дороге в отелях...
5