-- Хорошо, по рукам, -- подумав, согласился он.
* * *
Гиркан, две недели спустя после атаки на Фесни
Капитан Русанов не любил темноту. Ему, конечно, нравились вечерники за полночь, звездное небо над тайгой, чернота космоса, украшенная сиянием Млечного Пути... но это все было не то, и настоящей тьмы он не видел, пока не очутился в подземном изоляторе на Гиркане.
Тут было очень тихо и очень темно – внутрь помещения свет не проникал, тишину разнообразили лишь слуховые галлюцинации, собственный голос и печальный глухой стук в стену.
Сколько пошло дней и часов, капитан не знал. Гирканец-охранник с миской еды приходил то редко, то часто. В промежутках между этими визитами, Русанов предавался отвлеченным размышлениям, например пытался сочинять сонеты или вспоминал теорему Пуанкаре. Все эти попытки не приносили ничего, кроме тревоги.
«Гирканцы это гирканцы, пираты по сути и по духу, но провокацию на Фесни готовили не они. Кто тогда? Сирма? Или отряд Кси? Март? Почему? За что?»
Раненое самолюбие капитана болело сильнее, чем треснувшее от побоев ребро, однако, наихудшим испытанием оставалась неопределенность. Трое пленных десантников за толстой стеной могли лишь перестукиваться с командиром. Русанов подбадривал их, как мог, но потом замолкал, представляя, что сейчас происходит на «Алконосте».
«Измайлов принял командование, мой друг не повторит моих ошибок. Если начнется война, Космофлот будет защищать Землю. Марс, Ферей и другие помогут. Гирканцев отбросят, орбитальной бомбардировки не будет, семья сестры уцелеет...»
Эти мысли утешали, но, к сожалению не очень. Возможное сражение за Землю означало, что за капитаном и его людьми никто не придет.
«Измайлов не прилетит без приказа, да и что бы он мог поделать один...»
Кто-то из десантников очнулся. За стеной раздался слабый стук. Используя древнюю ритмическую азбуку, капитан постучал в ответ. «Все будет хорошо. Помощь уже в пути».
Ответный стук казался бессмысленным. Возможно, солдат стучал просто так. Русанов притих и подождал. Через пару минут тишину изолятора нарушил глубокий, низкий звук. Этот звук пришел издалека – от самой поверхности Гиркана, преодолев две сотни метров грунта и многие слои бетона. От такого грозного рокота содрогнулись стены камер. Сердце капитана замерло, а потом застучало сильнее, разгоняя по сосудам кровь. Азарт новых возможностей уже накатил волной и смысл остатки уныния.
"Это землетрясение. Сейчас стена треснет. Мыс умеем сбежать".
Новый удар грома сопровождался таким толчком, что капитан не устоял на ногах. Вспыхнул аварийный свет, и пленник, уже притерпевшийся к темноте, поневоле прищурился. То, что он слышал и видел теперь, казалось чертовски знакомым.
– Нет, это землетрясение, – пробормотал Русанов и растер пыль на лице кулаком. -- Тут кое-что поинтереснее. Орбитальная бомбардировка.
Глава 4. Приказано зачистить
Фрегат отряда Кси, задействовав маскировку, уже несколько часов висел на орбите Гиркана. Джей Келли, бывший старший лейтенант Космофлота, он же настоящий агент отряда Кси, наблюдал, как под ударами сирмийской флотилии рушатся массивные кварталы и купола Первого Города, как крошится бетон и горит все, что может гореть. Экран, принимая сигналы сенсоров, рисовал мельчайшие подробности бойни.
– Сирмийцы отработали четко, – довольно заметил стоявший рядом сержант.
Как и прочие бойцы отряда, этот парень носил черную водолазку и куртку цвета хаки без знаков различий. Келли кивнул и ухмыльнулся так, что побелел и натянулся шрамик возле верхней губы.
– Согласен, брат. Кошкоглазые упорны и даже заносчивость умеют обратить себе на пользу. Посмотри на карту... Нам нужна точка с более-менее свободным доступом и максимально глубокими шахтами.
– Полагаю, это место подойдет, сэр.
– Готовимся к высадке, – приказал Келли, надел бронежилет, проверил оружие, и вернул его в кобуру.
Потом он оглядел своих штурмовиков и в душе остался доволен.
– Помните, парни, наша задача – попасть к шахтам, а вовсе не сражаться со всей планетой. Второе – всех обнаруженных на Гиркане людей-пленников освобождать и телепортировать на «Атлант». Никаких случайных жертв.
– Есть, сеньоро.
Тридцать два человека с трудом уместились на площадке телепорта. Техник склонился над пультом, стараясь уменьшить неточность высадки.