Келли подумал, не открыть ли бутылку виски, но вспомнил, чем это может закончиться, и просто лег, запрокинув голову. Обычно эта поза помогала отключиться, он и в самом деле быстро заснул.
* * *
Ли в задумчивости смотрела на сирмийца в профиль – на его плечо, правильный контур лица, длинные ресницы, темные волосы на виске. Ксанте Ке-орн сидел возле иллюминатора и читал переписанную в планшет книгу из корабельной библиотеки.
«В дикой степи, под черным солнце разыгралась битва. Эльфы, захваченные врасплох, тем не менее, победили. Огонь горел в их душах и клинки несли врагам смерть».
Ке-орн, словно ощутив взгляд Ангелины, погасил планшет.
– Что ты читаешь, дорогой?
– Старую земную книгу, но я ее не понимаю. Есть еще другая история, она мне нравится больше.
– Давай-ка, почитай вслух.
– Вторым консулом у римлян был Арсиний Деций, который в решительном сражении командовал левым крылом, – начал Ксанте Ке-орн, тщательно выговаривая слова чужого языка. – Когда противник стал теснить воинов, он подозвал жреца, произнес заклинание и приказал ликтору поскорей сообщить товарищу, что он обрек себя в жертву... И куда бы ни направил Арсиний Деций своего коня, везде латиняне столбенели от ужаса, когда же пал он под градом стрел, уже перетрусившие когорты врагов пустились наутек, и широкий прорыв открылся перед римлянами1.
– Твой друг Арси Ти-Лонгар погиб на Гиркане?
– Да. Он умер за меня, точнее, из-за моей ошибки.
– Очень жаль, – сказала она, коснувшись руки сирмийца и вздрогнула.
«Это снова фаторана. Не мысли, потому что телепатия недоступна нам обоим, но другое – оно ярче и немного пугает. Я чувствую его скорбь, как свою, и есть и еще кое-что иное – у них это кредо, а мы называем такое надеждой».
– Послушай, Ли... – начал Ксанте Ке-орн. – Мой флагман сгорел, клан считает меня убитым, мое имущество мне не принадлежит. Я обречен на противостояние с Консеквенсой...
– Ты победишь.
– Возможно, но на это уйдут годы. И все-таки... Если эти незавидные обстоятельства тебя не смущают, я хочу пройти с тобой церемонию доа. Сирмийцев и сирмиек она связывает навсегда, но ты другая, и я не стану требовать от тебя таких же клятв. Если ты устанешь и захочешь уйти – я тебя отпущу...
– Доа? Погоди...
– Ты не хочешь?
– Хочу, но твое великодушие... это уже слишком. Я не могу связывать тебя и не ничего не давать взамен.
– Мне нужна только ты, а Рей пусть попробует выкинуть меня в шлюз.
– Ну вот, теперь ты опять смеешься... А ведь я пошла бы с тобой даже на Сирму...
– Не надо. Моя родина беспощадна к чужакам. Пусть лучше терране показывают на меня пальцами здесь, чем сирмийцы косо смотрят на тебя там. Нужно два браслета. Их можно сделать в синтезаторе. Ты согласна?
– На браслеты из синтезатора? Конечно.
Корпус базы дрогнул, сработали двигатели, огромная конструкция повернулась, избегая столкновения. Ангелина прижалась лбом к холодному иллюминатору, наблюдая как огромный обломок скалы, еще один астероид, захваченный гравитацией, прошел на близком расстоянии – темно-серый, изрытый воронками. Он двигался медленно и неспешно, постепенно выбираясь из ледяной тьмы, чтобы проделать свой путь и неизбежно яркой вспышкой сгореть в в короне звезды.
«Скоро все изменится, – внезапно, с непреложной ясностью поняла она. – Не знаю, когда, но очень скоро. Мы очень далеко от Земли. Мы на границе нейтральной зоны».
* * *
-- Значит, все-таки бросаешь отряд, -- сказал Каю Эсперо хмурый и расстроенный Мартин Рей.
-- Можно и так сказать. Я ухожу.
-- Ну, тогда прощай.
-- И ты прощай.
-- Тебе полагается боевые, премия сверху и кое-какие вещи. Что возьмешь с собой?
-- Можно варп-челнок?
-- Бери.
-- Генорепликатор?
-- Годного нет, но бери побольше криптонов. На них купишь все, что захочешь. Документы я тебе сделал. Гай Хоуп, варп-инженер, если что, концов никто не найдет. Куда хоть отправляешься?
-- На фронтир, а потом, может быть, и дальше. Найду пустой планетоид, оживлю братьев и сестер, а там видно будет.
-- Слушай, Гай, я понимаю, ты все еще злишься, но, может быть, передумаешь?
Шеф Кси этого не ожидал, но Эсперо вдруг улыбнулся.
-- Да ладно тебе, Марти, -- сказал он уже без злости. — Ты же знаешь, я ребятам обязан. Они тоже имеют право на жизнь.
-- Я понимаю, но жаль вот так вот прощаться. Мы же больше не встретимся.
-- Может, и не встретимся, -- ответил Эсперо, но, уже уходя, обернулся у гермодвери. — Вернусь, когда буду нужен, -- напоследок сказал он.