— И кто на Брауна может давить?
— А вот это интересный вопрос… думаю, все те же друзья покойного Крайтона, которого наш супервиро убил аж с третьей попытки. Крайтон ведь босс отряда «кси».
— Отряд «кси» расформировали.
— Отряд-то расформировали, а люди остались. Как думаешь, чего они хотят?
— Мести. И чтобы грязное белье покойного меньше полоскали на публике…
Небо, с утра закрытое облаками, очистилось. Цепочка грузовых платформ медленно плыла в небе, направляясь в сторону торгово-пассажирского космопорта. Город жил своей жизнью, и лес небоскребов заслонил развороченный квартал.
«Наскоро сделать бомбу из минус-материи сложно, но… Что ему, сукину сыну, стоит? — размышлял Русанов. — Выдрал начинку силового ядра „Урании“, и был с нею таков. Дозу облучения, возможно, словил, но супервиро — они живучие. Авторизовался через ИИ в системе 'свой-чужой», вывел челнок на горизонтальный курс, сбавил скорость и спрыгнул вниз. Машина шла на автопилоте и по его программе скинула взрывчатый «груз». Попало в Санплену, но метил он разве туда? Ой ли, ой ли… Не надо иметь семи пядей во лбу, чтобы понять — метил он по соседству, туда, где у адмирала Крайтона личная резиденция. Решил, видимо, добить старика. А дальше все прозрачно как стекло. Понял, что снова промахнулся, и отправился доделать дело лично".
В память врезалась жутковатая картина — тело адмирала Объединенного Космофлота с оторванной рукой и сломанной шеей, сидящее на веранде собственного дома, а дальше его, Русанова, драка с «Фрэнком Баруном», стоившая трех сломанных ребер и вывернутого сустава.
«Если бы не Саша, я бы тоже без конечности остался», — подумал капитан и решил ближе к вечеру снова посетить «Пояс Койпера».
Глава 4
Я — супервиро
Кай переступил порог и обернулся под прицелом излучателей стражи. Подошел один из охранников, отомкнул ключом наручники.
— Отойди назад.
Узник отступил вглубь камеры и через секунду дверь из толстого стекла закрылась. Этого короткого момента полусвободы хватило бы для ликвидации охраны. Возможно, Кай справился бы даже в браслетах, но зачем?
Он размял онемевшие запястья, потянулся всем телом и лег на полку. Бледная как луна лампа все так же светила под потолком, запах газа давно уже выветрился. День, еще один из немногих оставшихся у него дней, прошел неплохо. Посмевшие угрожать сегодня получили предупреждение. Оно их, конечно, не остановит, но заставит нервничать, подтолкнет к действию, а, значит, и к ошибкам. Агент отряда «кси», который принес вчерашнюю записку, наверняка работал в тюремном блоке, но, скорее всего, в другом крыле. Вчера Кай убил бы его сгоряча, но схватке помешало непробиваемое стекло. В следующий раз стекло их встрече не помешает.
Эсперо усмехнулся. Угрозы оперативников имели и позитивное значение — они означали, что чип с записанными на них цифровыми копиями братьев до сих пор цел.
«А ведь остался еще один свидетель, тот русский псионик, который случайно влез в мои мозги. Интересно, о чем он сейчас думает, о чем только догадывается? А как бы поступил, узнав настоящую правду?»
Кай навсегда запомнил ощущения, вызванные тем коротким телепатическим контактом. Сначала — острая боль и слабость, потом — отрывочные картины событий и мимолетные образы людей.
Супервиро видел незнакомое место, поле, покрытое вечерним туманом, женщину в розовом платье и ребенка, который сжимает ее ладонь. Разбившийся пассажирский корабль. Лента новостей, голограмма катастрофы. Та же самая женщина и тот же ребенок, но теперь они только строчки в перечне утрат. Горе офицера-телепата, чувство невосполнимой потери, чем-то похожее на опыт самого Кая…
Чуть позже Эсперо увидел самого себя, но со стороны. Сначала личное дело на виртуальном планшете, потом фигура под прицелом излучателей. Он же на гауптвахте «Алконоста-2». Собственное лицо улыбалось ему изломанной усмешкой, ствол уперся в шею…
Последний фрагмент воспоминаний Измайлова выглядел трагически. Сквозь огромную пробоины в борту «Алконоста-2» со свистом уходил воздух. Люди цеплялись за поручни, пытаясь не сорваться в провал. Измайлов, видимо, добрался до уцелевшего шлюза и заперся в нем, но открыл гермодверь, чтобы пустить кого-то еще… Капитана? Значит, они близкие друзья?
Кай резко выдохнул и освободился от наваждения. Боль прошла. Теперь он просто лежал плашмя и смотрел в потолок. В голове плавал легкий туман.
«Стоило, пожалуй, убить обоих еще на „Алконосте“. Я этого не сделал, ушел бескровно, и вот результат. Оба явились свидетелями по мою душу».