Кстати, а как ваши дела? Наверное, собираетесь на фронтир? А здорово я вам тогда вирус в корабельную системы подпустил… Помните?
— Нам нужно поговорить.
— Про что? Я тут оторван от свежих новостей. Вся информация фильтруется. Я же говорю — очень тоскливо живем.
— Похоже, скучаете по работе?
— Еще как. Ну, ничего… Скоро Крайтон меня вытащит, продолжу служить человечеству.
— Вас не вытащат. Адмирал умер четыре месяца назад.
— Как?
— Убит одним из своих подчиненных.
Сантароев заметно переменился в лице, угол рта нервно задергался.
— Его не Фрэнки Браун прикончил, случаем? Не отпирайтесь, Русанов, я правду нюхом чую. Подробности, как его убивали, конечно, не расскажете?
— Нет. Это закрытая информация Космофлота.
Сантароев обиженно скривился.
— Кажись, вы обиделись за прошлое и сильно мне не доверяете, только поймите — я ничего не делал по своей воле. Куратор из отряда приказывал приказывал — я выполнял. Алексис Крайтон был редкий умница, стратег, но, если надо, людьми играл будто пешками. Лучший из лучших, надежда Земли… Такой человек… всего одна оплошность, и вот она — смерть. Действительно, очень жаль его.
— Крайтон не ладил с Брауном?
— Сложный вопрос. Браун был собакой адмирала. Элитной собакой опасной породы, но хорошо дрессированной. Наверное, дрессировка дала сбой. Бешеных псов ликвидируют, не правда ли?
— Брауна сейчас судят в Йоханнесбурге.
— Фью! — Сантароев присвистнул. — Каким бы ни были приговор, этот парень долго не протянет. Парни Алексиса его из-под земли достанут, тут никакой ИИ-сторож тут не справится… И Брауну повезет, если умрет легко…
— Люди Крайтона вот так вот запросто нарушают закон?
— Все ради пользы дела, капитан, все ради нее… Кстати, я готов заплатить тому, что устроит мой побег. Не хотите подзаработать?
— Нет.
— Я вам не ретро-деньги предлагаю, а нечто поинтереснее. Как насчет продления жизни раза в полтора? У меня осталось немного симийского эликсира…
— Нет.
— Вы любите красивых женщин. Могу подогнать вам не просто красивых, а невероятных. Существуют особые удовольствия…
Сантароев становился болтливым, и Русанову захотелось выйти на открытый воздух. Арестант словно почуял это и заговорил про другое, все быстрее, захлебываясь словами.
— Ладно-ладно, я пошутил… Но и вы поймите — войну с экс-колониями не остановить. Они там уже не люди, даже не выродки, они просто чужие. Я помню вашего старпома, Измайлова. Он пси-активен. А там, по ту сторону нейтральной полосы, таких много! Знаете, что у них на уме? Разве их цели не отличаются от ваших?
Русанов встал и зашагал из камеры прочь.
— Спасибо, что навестили и разогнали скуку! — заорал Сантароев вслед. — Не забывайте меня, заходите почаще! А то, может, переселитесь сюда насовсем?
Бывший агент отряда «кси» хрипло захохотал и добавил:
— Не зарекайтесь от такого варианта, капитан! Не известно, чья возьмет завтра!
— Для выхода за пределы Центра следуйте вдоль световой линии, — подсказал заботливый ИИ…
… Лепестковая дверь снова раскрылась с легким свитом. Русанов очутился под ярким солнцем. Он пешком добрался до посадочной площадки и забрался в салон такси-флайера.
«Сантароев сказал — Браун был псом Крайтона, самым преданным его оперативником, а потом все переменилось. Теперь этот „Кай“ скрывает что-то важное, но как заставить его говорить? Он даже стирания личности не боится».
Наблюдая, как приближаются каменные громады Йоханнесбурга, капитан активировал виртпланшет.
— Саша! Измайлов! Ты на связи? Извини, если разбудил.
— Не извиняйся. Не спится мне что-то, — отозвался Измайлов, в воздухе повисла голограмма его головы с растрепанными волосами и отпечатком от подушки на щеке. — У Африки, Сережа, особая энергетика.
— Правда? Раз так, давай, встретимся через час в баре «Пояс Койпера». Есть интересный разговор.
Глава 2
То, что осталось в тени
Много лет назад
Терраформирование Меркурия начали очень давно, да так бросили, не завершив. Атмосфера получилась жиденькой, сутки по-прежнему равнялась двадцати девяти земным, а температура менялась в диапазоне от «нестерпимо жарко» до «невыносимо холодно».
Этот фатальный для многих холод не мог убить подростка-беглеца, хотя спина и пальцы Кая совсем заледенели. Песок плыл и хрустел под ногами, смертельный ветер свистел дюнах.