— Ты тоже не обманывай себя Пол, — буркнул Гендерсон. — Для репутации Флота и Альянса Браун в роли негодяя лучше, чем адмирал. Супервиро можно объявить психом, а Крайтон… тут возникают вопросы.
— А что вы предлагаете, Гендерсон?
— Не раскапывать дерьмо слишком глубоко. Фрэнк Браун убил наших товарищей, он и должен ответить за все. Крайтон, мёртв, и черт с ним. А с отрядом «кси» мы сами разберемся.
— И вы говорите это в присутствии судьи!
— Почему бы нет…
— Успокойтесь, господа, не говорите все разом, а то мы вконец запутаемся.
— Да-да… И не забывайте, этот самый «Кай Эсперо», Фрэнк Браун или как его там, слишком много знает. Он опасен даже в тюрьме…
— Хватит! — не выдержал Малангу. — Я не собираюсь слушать и обсуждать ваши сомнительные идеи. Я судья, у меня есть закон и, вообще-то, есть еще и совесть.
— Сил=ньоро Малангу, вы должны понять — неверное решение по этому делу вызовет недовольство многих. Возможно, даже гражданские беспорядки. Вы готовы взять ответственность на себя?
— Я уже сорок лет только и делаю, что беру ответственность на себя.
— По-моему, мы вышли за рамки, — согласился адмирал Флетчер. — Суд Альянса — вовсе не подразделение Космофлота.
— Спасибо, что вспомнили об этом, контр-адмирал.
Малангу встал и пошел к выходу. Дверь за ним беззвучно закрылась.
Глава 16
Последняя ночь
Март, стараясь не выглядеть назойливым, рассматривал Акахату Абада. Этот человек выглядел странно и мало походил на юриста. Расстегнутая на груди рубашка оставляла открытыми татуировки. В их рисунке сплетались как родовые символы, так и рисунки, набитые на прежней службе в планетарной охране. Кожа судьи отливала оттенком бронзы, а размер мускулов внушал уважение.
— Зачем просили о встрече? Собираетесь повлиять на меня? — резко спросил Абад.
— Ни в коем случае, советник.
— Тогда зачем явились?
— Хочу узнать ваше мнение по делу Брауна.
— Вы узнаете все, что надо, в установленный срок.
— Да, понимаю, но…
— Гораздо интереснее, кто вы сами такой. Если шпион, то мне нечего скрывать. Если журналист — мне скучны ваши выдумки. Если же вы обычный житель Йоханнесбурга, то ваша осведомленность мне не нравится.
— Называйте меня просто — Рей. Собираетесь вызвать полицию?
— Нет. Но опробуете полезть в драку — и я вас убью. Это мой дом и я имею право.
— Я не собираюсь драться. Давайте, я все вам объясню. Мое поведение имеет о причины…
— Какие?
— Я родственник подсудимого, — солгал Март с невозмутимым видом.
— Не знал, что в Йоханнесбурге есть другие супервиро с Меркурия, — задумчиво произнес Абад.
— Я не супервиро. Просто моя мать и мать Кая Эсперо — троюродные сестры. Нас когда-то вывезли с Меркурия, их — не успели или не смогли.
— Вас это обязывает?
— Думаю, да.
— Что ж, понимаю, для многих родственные узы священны… поэтому я скажу то, чего не должен бы говорить. Я не считаю, что личность вашего родственника нужно стереть. Но и не считаю его невиновным. Он действовал ради братьев — это похвально. Он вступил в конфликт с командованием и не разрешил этот конфликт законным путем. Это крайне плохо. Если вы сообразительны, сказанного достаточно.
Абад усмехнулся. Март кивнул и отвел взгляд.
«Кажется, он видит меня насквозь… Не люблю чужую проницательность. В любом случае, лучше уйти прямо сейчас».
— Благодарю вас, советник Абад.
— Всего хорошего.
Март поторопился скрыться, не оглядываясь и спиной ощущая пристальный взгляд. «Вот не модификант ли он по части телепатии? Хотя, кольца на пальце нет».
Отблески вечерних огней плясали на мокром от короткого дождя асфальте. Дождь уже кончился, но все же разогнал летнюю жару.
«Итак, двое, — подумал Март — Нужно еще заручиться поддержкой Рабинат Наби, но что я знаю об этой женщине? Только то, что написано в досье. Она не с Земли и родилась в колонии, где любят играть в элиту. Она умна, она не молода. Она одинока, потому что потеряла родных из-за стычки с сирмийцами. Можно предложить этой женщине сделку, сдать ей пособника сирмийцев Данкворта, и пускай ферейцы делают с ним, что хотят… Идея кажется приемлемой, но так ли она хороша? Этика ферейцев отличается от земной и не всегда понятна. Возможно, Наби отвергнет сделку с презрением…»
Действие стимулятора понемногу слабело, первым признаком стала небольшая сонливость, это состояние грозило обернуться полным упадком сил, а чуть позже — серьезной потерей ориентации. Март остановился и прижался спиной к бетонной стене незнакомого здания, ощутил ее шершавую поверхность и слабое тепло. Оперативника знобило.