В камере вспыхнул яркий свет. Заспанные лица двоих охранников возникли по другую сторону прозрачной стены. Эти люди явно трусили, их состояние позабавило Кая и немного улучшило ему настроение.
— Эй ты, супервиро! — сказал страж покрепче и чуть посмелее. — Нам надоело. Будешь плохо себя вести, пустим в камеру газ. Он такого, как ты, не убьет, зато полчаса будешь блевать. Тихо сиди, понял?
Кай поглядел в глаза охраннику, тот, кажется, смутился, неловко попятился, после чего, так и двигаясь задом наперед, скрылся. Автоматика пригасила лампу не сразу, а постепенно, снова превратив ее в подобие бледной луны. Еще через полчаса по ту сторону двери раздался шорох, едва уловимый даже для генетически усовершенствованного слуха. В перегородке образовалась щель. Белый прямоугольный предмет скользнул в нее и плавно опустился на бетонный пол. Разобрать, в какую сторону удаляются шаги, не получилось, посетивший заключенного незнакомец двигался на удивление беззвучно.
«А ведь за камерой сейчас следят», — с легкой досадой вспомнил Кай. Вскочив, он подобрал конверт, оторвал край и вытащил лист бумаги…
…Текст на эсперанто оказался вполне разборчив даже при тусклом свете.
Ублюдок Браун!
Ты — хитрая тварь, но кое-что забыл. Данные с твоего драгоценного чипа все еще у нас. Только попробуй распустить язык — мы их сотрем. Тебе конец, смирись и умри. Сделаешь это, и мы позволим твоим виртуальным дружкам когда-нибудь воплотиться.
С приветом, друзья покойного адмирала
Бумага потемнела, разрушаясь под воздействием химической реакции.
— Эй, кто тут был? — заорал внезапно появившийся охранник, и встроенный в стекло динамик связи обиженно звякнул. — Тебе нельзя ни с кем общаться! Что тебе передали, говори!
— Никого тут не было, ты же сам видишь — пусто.
Кай усмехнулся и показал раскрытые ладони.
— Врешь, по глазам виду, что врешь! — не унимался охранник. — Это была записка, ты разжевал ее и проглотил. Слушай, ублюдок, я ведь тебя предупреждал насчет газа…
— Погоди, Уил, не надо, — пробормотал второй охранник. — А то утром будет заметно, что он не в порядке.
— Плевать. Пускай видят, пускай меня даже уволят. Там, в Санплене, была куча трупов! Куча! Я сам видел, как увозили мешки.
— А если старики из Лиги Земли его помилуют? Он потом найдет тебя и голову оторвет.
— Пускай отрывает. Послушай, Ричи, там в офисе работал мой брат, он был простой уборщик. Говорят, повезло, выжил. «Всего лишь» потерял обе ноги. Он в больнице сейчас мучается, а я тут присматриваю за психопатом, который все подстроил. Слежу, чтобы гребаный «сверхчеловек» пожрал и поспал. Так что пусть заключенный извинится и выполнит приказ, или я сделаю то, что обещал.
Кай молча отвернулся и сел на спальную полку.
Газ пошел через полминуты, невидимый, но резко пахнущий. Будь ты хоть какой супервиро — совсем не есть, не пить и не дышать ты не сумеешь, но вот задерживать дыхание надолго…
Эсперо усмехнулся, прислонился к стене, закрыл глаза, задержал дыхание, прислушиваясь к собственному пульсу. Веки щипало, но, в общем, вполне терпимо. По счастью, взбешенный до невменяемости Уил не догадался отключить вентиляцию.
Через четверть часа, когда концентрация отравы снизилась, Кай открыл глаза и вытер слезы — они были реакцией на раздражение и больше ничем.
В «Поясе Койпера» мигали огни и шумно играла музыка. Девушка, которая принесла напитки, походила на пантеру — грациозными движениями, гибкой спиной, раскосыми большим глазами и, в особенности тем, что носила острые ушки и длинный пушистый хвост. В другой ситуации и в другом настроении Русанов непременно бы с ней познакомился, но только, увы, не сейчас.
Измайлов задумчиво отхлебнул пузырящийся напиток.
— Ты звал меня, капитан. Случилось что-то?
— Не «капитан», просто «Серега», и мы не на корабле. А вообще — есть один деликатный разговор
Измайлов кивнул. Оранжевые огни подсветки отражались в искристых радужках псионика.
— Конечно, говори. Все останется между нами.
— Мои сомнения могут показаться странными, но… ты когда-нибудь использовал телепатию для атаки на человека?