Девушка с экрана, улыбнулась, со словами:
— С возвращением младший сотрудник отдела обеспечения безопасности — Сергей Кареулин.
Глава 24
— Почему Сергей Кареулин оказался на поверхности, а эти сотрудники остались в застывших позах у двери снаружи? Вы не задавались этим вопросом? — спросил я, попутно посмотрел на задумчивые лица каждого из моей команды.
— Меня смущает больше другое… Это другой мир, но имена здесь русские. Ты заметил, что названия магазинов, товаров и даже улиц, всё на русском языке, — добавил толстяк. Он поджал губы, переминал пальцы рук между собой, было видно, что он нервничает и так и не отошёл от прошедшего боя.
— Да, это так же смутило меня, но и что с того? Разве в этом мире не может быть России? — произнесла Эмма. Она искренне не понимала того, почему толстяк решил поднять именно этот вопрос.
Вот только я это прекрасно понимал. Если этот мир точная копия нашего, только действия и исторически события повернуты в другую сторону, то у нас есть хоть какой-то шанс на интеграцию в разрушенную культуру. Мы сможем протиснуться в небольшие трещины, стать одними из местных жителей, если окажется, что дороги назад — в наш мир, уже не будет.
Конечно же я мог надумать лишнего, но порой такие вопросы так и напрашиваются, когда я бросаю взгляды на фасады зданий, рекламные билборды и даже мелкий шрифт в журналах, часть которых удалось найти в магазинах. Но сейчас не об этом.
Когда голограмма девушки из скоплений голубых символов медленно рассеялась с улыбкой на лице, дверь задрожала. Внутри раздавались какие-то механические звуки и скрипы. Казалось, что дверь оснащена множеством защитных механизмов, замков, а может и вообще работает на шестернях. Потому как они открывались целую минуту, если не больше!
Следом, под нашими напряженными взглядами, дверь разделилась посередине. И две половины медленно, скрипя, и даже высекая искры об пол, разъехались в разные стороны. Внутри нас встретила непроглядная тьма, стерильный запах лекарств, странный спиртовой привкус, который мгновенно осел на языке.
— Фу, что за вонь? — возмутилась Эмма. Она зажмурила нос с отвращением отходя назад.
— А запах гнилых трупов тебя вообще не смущает? — ехидно спросил Лёха.
Безусловно, запах, вырвавшийся из дверей, быстро забил всё собой, даже стойкий смрад гниющей плоти. Это не просто так сделано, подобное могло быть только в одном месте. Если сложить два плюс два, провести небольшой анализ подобного места, то не сложно прийти к выводу, который таки напрашивается. То, что скрыто за дверьми и непроглядной, вязкой тьмой, именуют — лаборатория.
«Может здесь есть какие-то подсказки или же сам ответ, который так отчаянно ищет система? Нет, я не верю, что всё может быть так просто. Я не мог появиться рядом с конечной точкой поиска ответа, система не допустила бы этого» — подумал я про себя и покачал головой с кривой улыбкой. Я был точно уверен в холодном расчёте системы. Придётся пролить много крови и слёз, чтобы добраться до конца. Тот факт, что у каждого имеется своя уникальная способность, говорит о том, что в ближайшем будущем прольётся кровавый дождь. И каждый из перенесённых в новый мир людей будет затронут этой волной.
Я не спеша переваливался с ноги на ногу в сторону прохода. Когда я пересёк границу свет внутри замерцал. Больничные лампы едва могли осветить огромное помещение внутри, которое представляло из себя длинный, широкий коридор с большим количество разветвлений.
Стерильный белый свет оказался лидирующим в палитре цветов. Всё здесь было выполнено из белого пластика, только полосы и указатели, развешанные у каждой двери, каждого ответвления были сделаны из чёрного материала.
— Почему здесь всё в белом? Разве это не вредит психике? — спросил Иосиф, прищурив глаза и медленно переваливаясь с ноги на ногу. Он стоял за моей спиной, будто бы побоявшись пойти вперёд, разведать обстановку внутри.
Все стояли у меня за спиной, и от этого я испытал не самые приятные чувства. Но раз так сложилось, то почему бы не пойти вперёд?
«Чертовы трусы» — мысленно, зло произнёс я.
Я прошёл вперёд, окинул взглядом помещение. Когда вся группа зашла внутрь, дверь автоматически сомкнулась, отрезая нас от подземного помещения с кучей трупов. Скрип двери в полностью лишенной души, людских голосов лаборатории, сильно напряг мои нервы.
Сглотнув появившийся в горле ком, я отвернулся от двери и пошёл дальше. Слева, очень близко ко мне, была небольшая дверь. Я схватился за ручку, но она не поворачивалась от слова совсем.
Перед глазами появилась полупрозрачная, мерцающая модель девушки. Она бесстрастным голосом сказала:
— Необходим доступ шестого ранга.
Рядом с ручкой был точно такой же терминал, как и у входной гигантской двери. Я посмотрел на пропуск Сергея, потом снова на паз, куда его необходимо вставить. Дрожащей рукой я положил пропуск внутрь. Почему-то я боялся увидеть то, что потенциально могло скрываться внутри. Хотя если подумать, не у самого же входа они расположили самые важные помещения.
Дверь со характерным щелчком открылась. Сквозь появившиеся щели потек белоснежный туман. Он принёс с собой сильный холод, который едва можно было терпеть, без тёплой куртки.
— Назад! — крикнул я. Все дружно отступили. Сейчас был довольно опасный для жизни момент. Если бы мы промедлили и пар обдал нас, то скорее всего кто-то бы точно получил обморожение. Пол быстро покрылся тонким слоем инея, который пополз к потолку.
— Что это вообще такое⁈ — воскликнул Иосиф. Он со страхом посмотрел внутрь заполненной туманом комнаты. Разглядеть там что-либо сейчас было абсолютно невозможно, и теперь придётся ждать, пока он осядет.
— Похоже на экстренную консервацию. Может это сделали для того, чтобы вирус не распространялся дальше? — предположил Лёха. Я с удивлением посмотрел на него, откуда ему-то знать подобное? Неужели фильмы или же книги?
— Да ты прям эксперт Лёха — нервно хохотнув произнёс я, вспоминая давно забытое слово — эпидемиолог блин!
— Да иди ты! — улыбнувшись ответил Лёха — сам ты эпидем…лог — но выговорить слово так сразу у него и не вышло, от чего он весело рассмеялся, хотя ситуация вроде и не располагала.
Мы отошли примерно на пять метров от двери. Чтобы туман осел, а холод развеялся, понадобилось практически двадцать минут.
Перед глазами раскрылась ужасающая картина. Множество хирургических столов, рядом с которыми стояли полки с сверкающими инструментами. На столах лежали тела с раскрытой грудной клеткой. Кожа, внутренние органы и даже раскрытые глаза, были покрыты инеем.
— Замороженные трупы, хирургические инструменты… Подобное я видел только в фильмах, — с затаенным страхом сказал толстяк. Его жирное лицо дрожало, то ли о холода, то ли от страха.
Я бесстрашно подошёл к одному из столов, приподнял белоснежную ткань, которая прикрывала половину тела испытуемого. Бедолага лишился нижних конечностей. Его кожа была тёмно-серого цвета, глаза практически высохли, а внутренние органы, которые возможно увидеть через раздвинутую плоть на животе, скукожились, напоминали высохшие финики.
— Это старый мертвец! — удивился я. Зачем им понадобился подобный образец? Разве они не исследовали их вдоль и поперёк?
— Смотри! Здесь журнал! — крикнул паренёк. Я не знал его имени, ведь он был довольно молчалив, как и тот, который погиб от лап кровососа.
Парнишка с короткими волосами, длинным носом, напоминающим орлиный клюв, вцепился в тонкий журнал. Освещение внутри комнаты было куда лучше, чем в коридоре. Здесь свет доставал до каждого уголка и разгонял тьму.
— Читай, что там такого интересного, — сказала Эмма. Причем в этот момент она облокотилась на один из столов с приборами, с сомнением поглядывая на парня.
Тот прокашлялся, перевернул первую страницу, со словами:
— Испытательный образец номер восьмисот тридцать три — тридцать вторая мутация. Образец пятилетней давности, полностью утрачен метаболизм, соединительная ткань внутренней среды организма полностью исчезла, клеточная структура нарушена. Образец представляет собой нечто живое и неживое одновременно. Вскрытие показало отсутствие влаги во внутренних органах. Нечто вывело всю жидкость из организма.