В итоге, я добрался до Калужской и побрел к родственникам, по пути оценивая, насколько скоро этот город сможет стать родным или хотя бы совсем привычным. Родственники меня встретили сдержанно, никто не лез обниматься, и было видно, что мой приезд – совсем не веха, перевернувшая их устоявшуюся жизнь. Стоит, правда, отметить, что о зове крови с обеих сторон тут говорить не приходится, так как родственники достаточно дальние, и, несмотря на не слишком частую переписку и еще менее частые звонки, родственных отношений нет. Самое интересное, что их заинтересованность происходящим в нашей семье, поздравления и пожелания к различным семейным и государственным праздникам, осведомленность в датах рождения, выражаемые в довольно теплых и подробных письмах, никак не ощущается при личном посещении. При этом складывается впечатление, что пишут какие-то совсем другие люди, потому что иначе на лицо, мягко говоря, некоторая несогласованность.
Я сбросил сумки, отказался от не очень настойчиво предложенной еды и позвонил риэлтеру на мобильный. Мы договорились, где встретимся через полтора часа. Раньше никак не получалось, у нее были какие-то срочные дела. Назначенное место встречи было где-то в центре, то есть ехать вроде недалеко, но, учитывая крайнюю мою неосведомленность об этом районе Москвы (как, в общем-то, и обо всех остальных) и горький опыт попыток узнать в столице дорогу у прохожих в прошлые визиты, следовало выехать заранее.
Я снова вышел на улицу и побрел к метро, правда, уже налегке. Серый промерзший город как-то отталкивал меня, хотя, возможно, это я подспудно отталкивал его. В дни моих предыдущих приездов я ничего не испытывал к этому городу, во всяком случае, так остро. Да и зачем? Я понимал, что прибыл сюда на считанные дни с конкретной рабочей, а в свободное время и культурной целью, что все это не более чем приятная смена обыденной обстановки. Но теперь было другое дело. Я прибыл сюда НАВСЕГДА. Это слово пугало своей окончательностью и бесповоротностью. Было ощущение, что даже если все пойдет как-то не так, как нужно или как я себе это представлял и планировал, все равно вырваться отсюда, вернуться назад я уже не смогу. Попав в сети разноцветного паука метрополитена, выбраться – шансов нет. Этот город должен стать моим, и, чем быстрее этот процесс произойдет, тем быстрее я почувствую себя здесь комфортно. Но пока все получалось совсем наоборот: чем больше я прислушивался и приглядывался к этому городу, к улицам, мостовым, лицам прохожих, тем больше он меня пугал и отталкивал, и казалось, что так оно и будет, и никогда уже я не смогу его принять, а он – меня.
Найти место встречи не составило труда, и я зашел в какой-то магазин "с целью бесцельно провести", а точнее «убить» время – не стоять же на морозе, ожидая. Тем более, что нет гарантии, что риэлтер не опоздает. Я стал медленно прохаживаться вдоль красочных полок, набитых разнообразными продуктами, свезенными в этот магазин со всех уголков мира, периодически подходя ближе и читая ценник, как в музее табличку с именем автора, названием картины и годом написания. Время упорно не хотело идти, я поминутно смотрел на экран своего мобильного, надеясь увидеть, что время встречи неуклонно приближается. Увы, казалось, что цифры застыли, или часы стали, или батарейки сели, или… ну я не знаю, что "или", но время так медленно идти не может. Когда я готовился к этой поездке, я все время ничего не успевал. Нужно было сделать много важных вещей, назначить уйму необходимых встреч, посетить десяток учреждений, сделать сотни звонков. И время летело, проглатывало часы, жалило каждой уходящей секундой. И все мелькало: лица, бланки, справки, вещи. На работе так и не успел все «хвосты подобрать», с друзьями не успел напоследок как следует выпить, хотя, честно говоря, на это и настроения не было.