— Возможно, это именно те насекомые-опылители, которые нам нужны, — раздумчиво заметил Лиу, разглядывая пробирки с вечерней добычей. Одно из насекомых прекратило отчаянные попытки вырваться на волю, и ученный сумел рассмотреть его двойные крылья. — Мелкие мошки. Впрочем, я бы радовался больше, если бы удалось обнаружить и поймать что-нибудь покрупнее. На обзорных снимках в лугах и на равнинах попадались какие-то травоядные.
— А как насчет тех больших крылатых существ, которых мы тут недавно видели? — спросил Бен и, фыркнув, прибавил: — Они походи на воздушные корабли или дирижабли — такие широкие, массивные, тяжеловесные…
— Да! Но что они едят? И кто ест и? — брюзгливо поинтересовался Лиу.
— Может, мы попали во времена между двумя ледниковыми периодами? С надеждой предположила Шавва. — Ей почему-то не хотелось обнаружить у этой планеты какие-либо недостатки, хотя она и понимала, что такое предвзятое отношение не только не профессионально, но и опасно. И все-таки ей не удалось избавиться от странного чувства, словно она попала домой, — этим чувством было пронизано ее видение нового мира.
Лиу фыркнул; похоже, мысль Шаввы показалась ему неубедительной.
— Экология для них как раз подходящая. Им тут самое место.
— Если так, мы их найдем. Если нет… — Шавва не окончила фразы, философски пожав плечами.
На следующий день они добрались до ледяной полярной шапки в южном полушарии, взяли пробы льда и слежавшегося снега, а также пробы почвы — с максимальной глубины, на какую только мог проникнуть зонд. Затем он и отправились на север, где царила полярная зима. К этому времени Лиу просто двинулся мозгами на отсутствии крупных форм жизни. Пока что им встречались только греющиеся на солнце чешуйчатые твари вроде рептилий.
— Как по мне, они достаточно велики, — заметила Шавва, с трудом сумевшая избежать чересчур пристального внимания одного такого образчика местной фауны — семи метров в длину и десяти сантиметров в толщину.
Кроме этого, они заметили еще немало «воздушных кораблей» Лиу.
— Цеппелины, вот как они назвались, — внезапно заявил он вечером. — Да, именно так: цеппелины, воздушные суда, которые перевозили груз через пролив между Англией и Европейским континентом. Цеппелины. В отчете мы их отметим как самые крупные формы жизни на планете. Может название приживется.
Лиу редко пользовался этим правом команд ГРИО — давать названия новым формам жизни, открытым в ходе исследования планет.
Было обнаружено: два различных вида крупных летающих существ с агрессивными повадками хищников (издают хриплые крики); летуны меньшего размера, празднично-яркой окраски; сотни разновидностей существ, которых Шавва окрестила «ползунами», как на материке, так и в море на мелководье. На южных пляжах попадалась пустая скорлупа — полузасыпанные песком остатки гнезд. Однако никаких признаков тех, что отложил яйца, и никаких следов вылупившихся детенышей обнаружить не удалось.
Исследователям также удалось найти весьма любопытные окаменелости, которым было не менее пятидесяти тысяч лет; один из обнаруженных образчиков сохранился настолько хорошо, что уцелели даже челюсти и зубы, уличившие древнее животное как типичное травоядное. Судя по сему, это были останки тех самых «жвачных и травоядных», которых так жаждал увидеть Лиу. Впрочем, хотя невысокая зеленоватая растительность и была похожа на траву, травой она не являлась, поскольку принципиально отличалась по химическому составу, имела явно выраженную треугольную форму и была скорее голубой, чем зеленой.
— Я хочу видеть этих травоядных здесь и сейчас, — твердил Лиу, но было видно, что разнообразие жизненных форм хотя бы в древние времена принесло ему большое облегчение.
На равнине, в районе крупного геологического разлома, они обнаружили также алмазную трубку, имевшую близкий к поверхности выход. Из почвы были извлечены необработанные камни, один — размером с кулак Шаввы. Несколько штук исследователи взяли в качестве сувениров; алмазы никакой особой ценности не представляли — в Галактике добывалось множество гораздо более экзотических драгоценных камней, — однако в технике они еще применялись благодаря своей долговечности и твердости.
— Пожалуй, то что нам не нужно все время быть настороже, мне нравится. — сказал Бен в третью ночь, когда Лиу снова завел волынку насчет отсутствия крупных форм жизни. — Помните Клосто L.A. из нашей прошлой экспедиции я вздохнуть не мог спокойно, все время ждал, что меня что-нибудь на меня набросится и сожрет с потрохами!
— Если судить по моим записям, — фыркнул Лиу, — их отсутствие не менее опасно, чем присутствие.
— Может, произошло смещение планетной оси, так что теперь там, где жили обитатели этой планеты находятся ледяные шапки? — предположила Шавва. — Может, они попали в буран и все замерзли? У нас есть образцы люда, там вполне могут обнаружиться фрагменты костей и мягких тканей…
— Наклон оси этой P.E. составляет всего-навсего пятнадцать градусов, а магнитные полюса находятся близко к географическим серенному и южному полюсам — может быть, смещены градусов на пятнадцать.
— Мы разберемся в чем тут дело, когда вернемся на корабль и возьмемся за изучение образцов. Кстати сказать, сегодняшние образцы уже подготовлены? Можем отправлять Кастору?
— Готовы; но мне хотелось бы, чтобы он сообщил нам выводы, которые уже сделал. Времени-то у него хватает, — желчно заметил Лиу, передавая Бену последние контейнеры для упаковки и отправки на корабль.
— Может, они все перебрались на север. — Бен из всех сил старался помочь в поисках ответа.
— Поближе к зиме?
— На этом континенте весна еще не вступила в полную силу…
— Все равно здесь не будет так жарко, чтобы изжариться заживо. Да еще ветер. — Лиу вовсе не желала успокаиваться.
Направившись на север, они сделали остановку на самом крупном из островов небольшого архипелага. Базальтовый остров был изрезан пещерами и гротами, покрыт буйной растительностью, характерной для тропического пояса. Здесь обитали необычные рептилии — вернее, сказать, змееобразные существа весьма отталкивающей наружности.
— Видал я и пострашнее, — заметил Бен, с почтительного расстояния изучая рогатого монстра семи сантиметров в толщину и пяти в высоту, агрессивно размахивающего щупальцами и клешнями. Ни рта, ни глаз у монстра не обнаруживалось, по крайней мере, при поверхностном осмотре. Существо испускало отвратительный запах, а спина его была покрыта какими-то мошками.
— Вешняя пищеварительная система? — предположила Шавва, разглядывая странную тварь. — И… ого!
Внезапно существо бросилось вперед: теперь стало заметно, что его «живот» покрыт крошечными шипами. Прибор, анализирующий запахи, зашкалило; небольшую прогалину заполнил смрад, от которого людей буквально выворачивало на изнанку.
— Поглядите-ка, оно буквально забралось вон в тот шипастый куст, — сказал Бен, указывая на низенькую поросль. — И получило выстрел в задницу.
Держась на приличном расстоянии, Шавва ткнула в шипастый куст длинной палкой — и была вознаграждена еще одним смрадным облаком.
— Умное растение. Не тратит заряды понапрасну. Интересно, чем его можно инактивировать?
— Может, холодом? — предположил Лиу.
— Вот тут есть маленький кустик, — заметила Шавва. Она опрыскала растение криоспреем и для проверки ткнула палкой. Реакции не последовало, и Шавва упаковала растение в ящичек для органических образцов.
В тот же вечер, когда группа готовила очередную «посылочку» для Кастора, Лиу продемонстрировал товарищам светящуюся пробирку с новым образцом.