– Она была дополнена уже после установки коллектора управления и предусматривалась в использовании как при чрезвычайном моменте, вы, наверное, поняли, о чем идет речь? – дополнил командир.
– И что вы предлагаете, старший лейтенант, что это может быть? – задал вопрос после недолгой паузы Луалазье, спрашивая, скорее, себя, чем Майкла.
Потирая короткую козлиную бородку, он пристально всматривался в экран или переводил взгляд на командира. Ему не было даже дела до вопроса, для чего в каюте было, как оказалось, вмонтировано табло дистанционного визолятора, до сих пор считавшееся им дежурным информационным монитором, показывавшим порядок управления всем кораблем, в случае нарушения работы аппаратуры в командном отсеке.
Очертания фигуры, будто намеренно скрывались, укрывшись между закатом солнца и тенью впадины, четко выделяя ее грани.
– А послушай, Майкл, – Ястребов словно прилип к экрану, – как, думаешь, можно узнать, что это может быть?
– Ну, сэр Ястребов, это, собственно, и является вашей основной задачей, – сказал Майкл.
Ястребов посмотрел на Янсона.
– А что, сэр, – Андрея передернуло.
В обязанности Ястребова, как он считал, не входило указание на какое-либо обследование местных проявлений, кроме как исследований местных поверхностных достопримечательностей, ландшафтов, и уж тем более не было никакой речи о вступлении с местным индивидуумом в какой-либо непосредственный контакт. Но планетолог сдержался, к тому же собственный интерес овладел им больше.
– Как я понимаю, вторым?.. – в него закралось сомнение.
Ведь обязанности каждого астронавта являются обычным выполнением своих функций. На минуту создалось впечатление, что полет является не просто межпланетной командировкой.
– Вторым приказом… Я думаю, вы догадались, Андрей, – сказал Янсон скорей сочувственно, чем душевно, так как понимал, что встреча с неизвестным может оказаться губительным для человека.
Майкл Янсон – мужчина тридцати шести лет. На два года старшего русского астронавта. Еще лет десять назад он руководил небольшим отрядом урегулирования революционных сил в Пакистане. И однажды весной, 24 апреля, проникнув в одну из деревень, расположенную на краю централитета, их отряд попал в засаду.
В тот день на дороге им повстречался ребенок, который выглядел вполне мирно. Он сжимал мягкую игрушку, подаренную представителем российского правительства, это традиционный Чебурашка с большими ушами. Большие глаза мальчика были невинными и вызывали умиление. Но Янсон, помня о безопасности в первую очередь, не забывал и об ответственности за вверенных ему людей. Взяв двух людей из отряда, остальным он приказал остаться с мальчиком и выяснить, находятся ли здесь еще люди. Песок с пылью клубились по безлюдной местности, гонимые слабым ветром закидывая их между беззвучных одноэтажных хижин. Янсону пришлось поморгать глазами, чтобы прочистить глаза от пыли.
– Крейсон! – окрикнул он сержанта.
– Да, сэр!
– Вы останетесь с мальчиком и попытайтесь разузнать, где могут находиться его родители. А я возьму Иохансона и Гранда, мы пройдемся вокруг домов, думаю, здесь нет опасности и нет необходимости вести весь отряд. Иначе бы они всех нас давно поцокали. Пусть остальные немного отдохнут. Держите со мной постоянную связь.
– Да, сэр.
– Сержант, мы как на ладони, советую тоже отойти в сторону, – посоветовал бывалый Янсон.
– Есть сэр! – отрапортовал Крейсон, хотя в последних словах Янсон выразил обычный человеческий совет. Тот двадцатилетний парень навсегда остался в памяти Янсона.
Деревня казалась вымершей, опустошенной временем. Лишь где-то вдали, раздавался негромкий лай собак, отдаваясь эхом о бетонные стены хибар. Иногда, пропадая в проемы между домов, заунывно дул ветер.
Янсон едва успел занести ноги в одну из хижин. Она стояла неподалеку от оставшихся позади его людей, их лагеря. В ней единственной была открыта дверь, как позади них раздался оглушительный взрыв. «Колядка…» – пронеслось в голове Янсона. Разрывной пакет. Так окрестили русские солдаты разновидность партизанских и террористических взрывчаток. Янсон знал о таких видах, когда в молодости проходил учения в Ярославле.
Как только Янсон покинул шлюзовой отсек, спустившись на поверхность планеты, в этот же момент в микрофоне шлема он услышал шипящий раздосадованный голос Волона.
– Можете не торопиться, сэр, объект исчез, – сказал француз.
Дверь шлюза закрылась.