Луалазье, развернувшись, встал с кресла.
– Доминик, ты куда?
Обычно Луалазье, чтобы принять какие-либо действия, всегда сначала согласовывал с экипажем, но такое поведение удивило Джоанну. Не отвечая ей и словно не слушая ее, лингвист направился к выходу.
– Дом, ты не должен… Ты не обязан присоединяться к ним.
Догадалась Линдау, но она не знала, как остановить итальянца.
С трудом, сопротивляясь его уверенности, однако, таким же непринуждением подавила она в себе желание его задерживать. Смотрела на него, понимая, что это бессмысленно.
– Ладно, я буду держать тебя в поле видимости, постарайся не исчезнуть с диапазона.
Луалазье, надев космический скафандр, пройдя через коридор давления и очистки, очутился с снаружи корабля. Подскакивая от скорости, лингвист спешил к коллегам.
Наконец, после недолгого пути сквозь завесу поднявшейся пыли, он стал замечать очертания людей и другого неизвестного ему существа. На удивление и размышление времени у него не осталось. Его остановил внезапный яркий свет, и тут же он почувствовал на лице тепло, то неизвестно откуда словно проникало сквозь стекло шлема. Свет исчез так же внезапно, как и появился, но пропало вместе с ним и ощущение тепла.
Ощутив, что свет пропал, Луалазье не сразу приоткрыл зажмуренные глаза. Следующее представление поразило его, он хотел вновь их закрыть, считая это за сон, но через усилия воздержался. Перед ним проносилось поле, будто при быстрой езде. Быстро сменявшие друг друга горы и протекавшие ландшафты некогда вероятных речных каналов. Как только он это понял, глаза от внезапно навалившейся на него усталости стали сами закрываться. Однако Луалазье продолжал ощущать, что он стоит. В темноте. Хотелось думать о приятном. Появились воспоминания: лица, голоса родных и друзей, даже собачка Пимпо, расширив пасть, склонив на бок голову, высунула язык, глядела с любовью, что, казалось, сейчас, вот-вот прыгнет на него и примется лизать его лицо.
– Пимпо… – обрадовался Луалазье, потянув было ладони к животному.
Но вместо пса ему, показалось на миг, предстала Лейла, кареглазая корейка, с которой они еще учились в школе. Ее след бесследно исчез после окончания последнего семестра в колледже. Он видел ее так отчетливо, что Луалазье казалось, только прикоснись к ней, и он почувствует ее теплоту и нежность, о которой он, на протяжении того времени грезил. В следующие минуты он стал догадываться, что это только видение. Все же он боялся, что ее образ исчезнет, медлил, боясь разрушить этот миг. Но ему пришлось это сделать. Скорей его заставила вероятная действительность, чем действительное желание и интерес о познании ситуации, ему необходимо узнать, что происходит на самом деле.
Он выдохнул, желая узнать реакцию видения девушки, картина действительно исчезла. Взору открылся все тот же бегущий ландшафт, который сквозь слегка запотевшее забрало шлема скафандра открывал панораму поверхности планеты.
– Лу-а-лазье, – услышал он спокойный умиротворенный голос, который прозвучал в его голове.
– Не бойтесь, Доминик, – продолжал ровный незнакомый голос, – вы в безопасности. Ждите нашего ответа.
Не бредит ли он, возникла мысль у ученого.
– Хорошо, что с вами нет плодоносного человека.
– Плодоносного?! Это… Джоанна? – догадавшись, о ком идет речь, он задал вопрос, обращаясь скорей к самому себе.
– Да, – ответил тот же голос, – речь о ней.
Луалазье приготовился к разговору, но неожиданно в наушниках появился треск.
– Доминик, обернись, – услышал он в портативном динамике левого уха.
– Повернись, Дом.
Услышав знакомый голос Волона, Луалазье послушался. Перед ним стояли оба космонавта: Ястребов и француз.
– Simbolico!10 – обрадовался он. – Ребята, как вы здесь… каким образом… куда вы… мы летим?
За спинами ученых, куда увлеченно обратил внимание Луалазье, ему представлялся вид из просвета уносящихся взад гор. Осмотрев помещение с разных сторон, Луалазье заметил, как вероятная поверхность планеты, стремительно увеличивалась, надвигаясь с одной из сторон помещения уменьшаясь в задней части проема и движением в окнах боковых сторон давая повод для размышления, что они находятся в каком-то движущемся транспорте с большими проемами по всему кунгу.
– Не знаю, Дом, он этого не сказал.
– Не сказал… Кто, Андрей?
– Гуманоид, которого мы встретили.
– Так?!
Луалазье овладела радость, он захлебнулся в словах. То, что он так долго ожидал со временем прибытия на эту планету, это услышать слово гуманоид или «это животное», «это существо».