Джоанн еще раз поблагодарила Якобсона.
– Ну, друзья мои, – продолжал непосредственный руководитель, – сегодня, я полагаю, вы еще раз соберетесь. Все обсудите о самой высадке на поверхность. Друзья, вы первыми сойдете на первую планету. Заранее распланируйте ваши обязанности и… я сам волнуюсь не менее чем вы. Заранее поздравляю вас, ребята. Это я могу абсолютно уверенно сказать.
– Старший над составом Янсон мне уже послал рапорт о состоянии корабля и вашей личной, скажем так, положительной готовности каждого. Мы здесь удовлетворены результатами. Надеюсь, все без изменений, мистер Янсон?
– Без изменений, сэр, – отрапортовал Янсон.
– Ну и отлично! Сэр Ястребов. Здесь вас желают слышать, – Якобсон не успел договорить.
– Андрей!? Мальчик мой, привет!
Контактора перебил знакомый Андрею голос. На экране появилась фигура Миссина.
– Дядя, здравствуй, как ты?
– У нас все в порядке, я только что занес ноги в центр, едва успел на трансляцию с «Паларусом». Вчера прилетел в Мичиган. Так первое: твоя мама передает тебе большой привет, у нее все хорошо, ждет твоего скорого возвращения. Я ей сказал, что сегодня у нас с тобой встреча по каналу. По телевизору вас покажут только завтра, так как все будет по записи…
Миссин улыбнулся. Он торопился, время встречного эфира было ограничено.
– Спасибо, Евгений. Ребята, у нас осталось несколько минут для многомиллионной публики и приветы, приветы не забывайте. Все, до связи! – Джек Якобсон вновь исчез с экрана.
Экран стал темно синего цвета. Это означало, что стала доступна обратная связь для записи. Андрей не успел приготовиться. Что же такое он может сказать? Он вспомнил Викторию, которая, наверное, уже вышла замуж за того милиционера из спецподразделения, маму… Времени на раздумье не хватало, он услышал глухой голос Майкла:
– Привет многомиллионной планете, – перефразировал слова руководителя Янсон, стараясь не терять ни секунды.
Янсон вел себя перед экраном, как и полагалось старшему члену экипажа, сдержанно и серьезно.
Во время навигации Янсон позволил себе улыбнуться лишь тогда, когда экипаж сидел за кухонным столом. Его развеселили Доминик одной из шуток и житейскими курьезами Волон. Но при трансляции с Землей он не скрывал воодушевления, и в то же время, казалось, от него, исходила сила лидера.
После оставшихся трех минут журналистских вопросов и в течение следующей минуты ответов были также переданы приветы, пожеланий от космонавтов. После нажатия Волоном кнопки записи передача отправилась на Землю. Вскоре экран, зарябив сильней, угас окончательно.
В рубке воцарилось молчание. Первым его нарушил Ястребов. После удачного общения с Землей у него явно было приподнятое настроение. И действительно, у каждого из членов экипажа было ощущение, что они находятся не в космосе, а в тренировочной капсуле.
– Ну, как, капитан, будем собираться? И что будем обсуждать?
Человек с черной кожей и могучим телосложением не понял шутки русского, приняв ее за иронию. Он вновь сделался каменным и перевел взгляд от панели управления, не меняясь в лице, на Ястребова.
– Я думаю, что нам надо собираться к послезавтрашнему дню, нужно готовиться морально, – нарушил молчание итальянец.
– Верно, Доминик, – отозвался Ястребов, – и, как психолог, что ты можешь нам посоветовать?
– Увы, Андрей, io non sono uno psicologo,3 я культуровед.
– Все же…
Лингвист задумался, скривив губы. Наконец, он сказал:
– Как культуровед, я бы посоветовал не паниковать.
Не вняв ответу итальянца, экипаж не принял его предложение по существу. Астронавты разошлись. Ястребов вышел вслед за Джоанной:
– А вы что думаете, Джу?
За период, проведенный в «цитрусовой банке», как ласково называли между собой «Паларус» пилоты, у Луалазье и Ястребова появились большие симпатии к Джоанн, но девушка к ученым оставалась равнодушна, равно как и к комплиментам Андрея. Ястребов не стремился что-либо изменить в отношении с Джоан. Итальянец в свою очередь иногда грустил, как юнец, бросая кроткий взгляд на Джоан, стараясь, избегнув ее взор во время разговора.
Челнок продолжал от малых оборотов от орбиты планеты Земля увеличивать скорость в своем дальнейшем звездном пути.
Нет более зловещей и холодной пустоты, чем космос. И одинокого странствия межпланетного корабля.
Ястребов думал, что где-то глубоко во Вселенной существуют иные параллельные миры с их тайными входами и выходами, такими разными или, напротив, похожими друг на друга. «Или должен, – размышлял он, – существовать такой туннель, а может, ворота, у одного из таких миров. Войдя в него, можно оказаться за много мегапарсек в отдаленности или очутиться в другом таком туннеле. Но где найти такие ворота? Вот бы, – мечтал Ястребов, – люди не мучились, рассекали бы космическими кораблями пути от одной планеты к другой, от одной галактики к другой, затратив на перелет всего лишь минуты или час».