— Ну? — сказал Войт.
— Берись, — ?ҐА?дал отмашку. С десяток сильных рук схватились за ремни, прикрепленные к гладко обструганному бревну, конец которого был обит железом.
— Товсь! — взявшиеся за ремни ратники побежали вперед, увлекаемое ими бревно легко заскользило по смазанному жиром желобу, и с грохотом проломило грубо сколоченный щит, который изображал борт вражеской лодьи.
— Осади! — бревно вернулось в прежнее положение.
— Готово. — Иван раскланялся. — Аплодисментов не надо.
— Шарман, — сказал Саня, выпуская из рук ремень.
— И что это? — спросил Воробей. — И куда его?
— Деревянный торпедный аппарат конструкции самородка Ивана Ермощенко с многоразовой торпедой, — сказал Митька. — Обратите внимание, сработан без единого гвоздя.
— Воевода, — поспешил вмешаться Иван. — Сколотим плоты. Поставим на них такие штуки и всё, лодки брежан нам не страшны. Разнесем в клочья, а там вниз по течению река сама вынесет. И в леса.
Готфский скальд Эльвириус, который обожал всякие громкие дела, поднял с земли щепку, отколовшуюся от щита, и пообещал. — Если останемся живы, я сложу про это песню.
— А этот, — словно о неодушевленном предмете спросил Войт, показывая на Элвириуса. — Чего тут крутится?
— Иван учит меня местным песням, — ответил скальд. — Таков мой обычай. Однажды это спасло мне жизнь. Дело было в стране звероподобных херулов, мы там путешествовали с тамошним наместником благородным Бродиунтом, до тех пор, пока не попали в засаду.
Звероподобные херулы не любят доблестных готфов. Попавших в их руки они, по настроению, топят или режут на мелкие кусочки. Лично меня они хотели утопить. Но я им спел их любимую херульскую песню про веселого поросенка, потерявшего башмачок. Мое пение так понравилось, что меня отпустили, наградив многими подарками.
— А благородный наместник Бродиунт? — спросил Войт.
— Что благородный наместник Бродиунт? — не понял Элвириус.
— Что с ним-то стало?
— Утопили, естественно.
Воробей не слушал их перепалки, о чем-то думая, и, наконец, развеселился. — А чего, Ванька. Вдруг да и получится? Вот смеху будет.
Войт важно кивнул.
Три дня по обе стороны городской стены слышался торопливый стук топоров. Буджаки готовились к новому приступу, а защитники Речицы лихорадочно сколачивали плоты, долбили желоба, и плели навесы, для защиты от стрел. Им удалось опередить осаждающих на пол дня.
Стояла безлунная ночь, когда из Водяных ворот тенью скользнула Ласточка князя Эльгарда, за которой неслись легкие челноки с отборными рубаками. Брежане, несшие дозор на связанных между собой лодьях, спохватились слишком поздно и оказать достойного сопротивления не смогли. Не успевшие спрыгнуть за борт были зарублены, а очищенные от экипажей лодьи подожжены. Держа на свет этого гигантского костра, из устья Древицы один за другим стали выползать громоздкие плоты, с трудом управляясь неповоротливыми веслами. По их бокам были устроены плетеные навесы для защиты от стрел. Враг спохватился только тогда, когда все эти причудливые сооружения уже выплыли на простор Млочи. К переднему плоту, на котором, на правах адмирала, находился Иван, устремились лодьи, битком набитые буджаками. Их встретили ударами бревен, с легкостью крушивших корабельные борта. После того, как две лодьи отправились на дно, пыл нападающих поостыл. И теперь они держались на приличном расстоянии, следуя параллельным курсом, и осыпая плоты стрелами. Но и в таком бою перевес снова оказался на другой стороне, так как с плотов, устойчивостью своей не уступавших суше, стрелять было сподручней. Да и люди, находящиеся на них, были лучше защищены. Таким образом морское сражение окончилось очень быстро. Опасались, что буджаки пойдут следом по берегу. Но берега были пустынны.
На третий день плаванья к флагманскому плоту подошла Ласточка, и Эльвириус крикнул, что сейчас появится тот самый холм, о котором он говорил.
Иван попросил, чтоб Ласточка держалась поблизости.
— Куда смотреть-то? — спросила Вера, присаживаясь рядом с Иваном.
— По левому берегу холм ищи, с белым откосом, а правее него звезды должны быть. Нам туда.
— Что-то не верю я этому готфу, — сказала Вера. — А домой-то как хочется.
Саня и Митька молчали.
— Вижу, — вдруг сказал Саня, и вслед за ним все сразу увидели и холм и огни, расположение которых повторяло расположение звезд большой Медведицы.
— Воробей, мы уходим, — крикнул Иван.
Воевода поднял руку. — Суши весла.
С плота спустили на воду челнок. Первым в него сошел Саня, за ним настала очередь Веры.